[Значимая деталь]

[shiningbananas]

TaeBoA; G; Het, angst, hurt/comfort, AU
1238 слов

Сильный ветер за окном гоняет по воздуху хрупкие снежинки.

Сильный ветер за окном гоняет по воздуху хрупкие снежинки. Те свободно летят, приземляясь на людей, машины, асфальт, окна и превращаются в капельки воды, теряя себя среди остальных. На прозрачной поверхности они встречаются со своими «братьями и сестрами». БоА внимательно следила за одной капелькой, которая уже минуту не двигалась со своего места, сколько бы ветер не гонял её. Девушка коснулась места, где с другой стороны застыла капелька, и поводила вокруг неё пальчиком. Она только подумала о том, что есть такие же сильные люди, не поддающиеся никаким ударам, как капельку смело другой, более большой, и потянуло вниз.
БоА печально выдохнула и слезла с подоконника. Хватит притворяться ванилькой, подумала она и медленно пошла на кухню. Боль в душе словно сковывала движения и держала в холоде все тело. Холодным ступнями БоА ступала по теплому кафелю, заваривая себе крепкий чай. Она любила всегда быть в тепле, в доме всегда были горячие батареи и несколько обогревателей, пила только обжигающе горячий чай. Именно поэтому она так долго не могла привыкнуть к холоду собственного тела. Немного обжигая руки, Боа взяла в руки чашку, не спеша глотая несладкий чай.
Он не любила, когда проблемы появлялись одновременно, громко заявляя о себе во все горло, и мешали жить. Всего два дня назад все было отлично и она могла с уверенностью сказать, что счастлива. Но видимо, где-то её расчеты дали сбой.
Собственное состояние стало надоедать, и Боа вылила весь чай в раковину. Вернувшись в комнату, Боа бросила взгляд на не заправленную двуспальную кровать и сердце снова сжалось. Словно оно еще билось до этого. Слишком много, почти все, в этом доме напоминало о нем. О его недавнем присутствии. Нервно поправив выпавшую прядь волос, девушка начала быстро убирать с глаз все, что «услужливо» помогало памяти подкинуть её новые воспоминания. Но это лишь делало больнее. С каждой вещичкой, напоминающей о нем, сердце БоА сильнее стискивались в стальных оковах. Слишком много воспоминаний. Вытолкав из спальни пакет с мусором, теперь уже мусором, девушка завалилась на кровать, пытаясь отвлечься посторонними мыслями.
Бросив взгляд влево, девушка увидела большой мольберт.
На нам была изображен её портрет. Черным грифелем были аккуратно нарисованы нежные черты её лица, полностью копируя её, словно художник знал её всю жизнь. На черно- белой картине были всего две цветные точки – её глаза. Раскрашенные коричневым цветом глаза выражали какую-то мудрость, заботу и любовь.
«Нет во мне такого» - хмыкнула БоА. Снова цепляясь взглядом за одно отличие от оригинала. Татуировка под левой ключицей, аккуратными японскими буквами гласила «люблю».
Эту картину ей принес Ли Темин, молодой парнишка, живущий этажом ниже. С вечной счастливой улыбкой и немного растрепанными волосами. Девушка до сих пор помнит тот день. Когда он принес ей эту картину. Он и до этого приносил её рисунки, но они были скорее милыми, ничего особо не выражающими. Разные пейзажи парков, водопадов, иногда цветочки, бабочки и так далее. В тот же день он выглядел как-то по особенному. Он уложил непослушные волосы, привычную футболку заменил на кофту с пиджаком. Только для того, чтобы занести картину. На пороге он жутко нервничал, а когда Боа предложила зайти, слишком сильно замотал головой, кусая губы. Он передал ей картину, попутно сделав комплимент, что она очень милая с остатком зубной пасты на щеке, пролепетал что-то про лекцию в универе и, поклонившись, убежал.
БоА всегда улыбалась ему по-матерински добро, понимая, что первую влюбленность нельзя ни принимать, ни отвергать. Но признание в любви через картину её просто поразил. Она не стала по другому относится к парню, который после этого к ней так и не пришел, но почему-то отнеслась к его любви совсем по другому. Ещё более понимающе.
От приятных мыслей её отвлек звук мобильного телефона.
«Срочно выходи с больничного. Сроки горят».
Снова её вернули в жестокую реальность. Девушка сильно сжала телефон в руках, успокаивая себя и бушующие внутри волны злости. Закрыв глаза, успокоиться почти получилось. Задвинув чувства на задний план, Боа поднялась с кровати. Работа не ждет.

Время близилось к закату, солнце лениво опускалось за горизонт, окрашивая собой весь мир в тусклые оранжево-желтые цвета. БоА готова была биться головой об диван, ноутбук, стол, а может даже и к углу приложится. Она где-то допустила ошибку и вот уже больше часа пытается её найти и исправить. Голова раскалывалась и отказывалась думать дальше. БоА с тяжелым полу-стоном разочарования упала на диван. Стоило ей отвлечься от работы, как на неё снова обрушились собственные чувства, некоторое время сидевшие под замком. Зарывшись головой в маленькую подушку, девушка попыталась закрыть глаза и уснуть, чтобы этот день, наполненный болью, наконец закончился.
Тихий стук в дверь. БоА подняла голову, но снова опустила её. Пусть думают, что её нет дома, ей сейчас никто не нужен. Стук повторился, снова тихо, но настойчиво. Девушка пыталась игнорировать, о ничего не получилось. Прошло уже около пяти минут, а стук все так же периодично повторялся.
С трудом поднявшись, Боа пошла к двери.
- Кто там? – голос чуть охрип и девушке пришлось немного прокашляться после этого.
- Нуна, это Темин, - обеспокоенный голос младшего. – Вы так долго не открывали, что-то случилось?
Боа, с облегчением? выдохнула. Она сама не знала, кого боялась встретить на пороге, но, узнав, что это влюбленный сосед, почувствовала, как становится чуть легче дышать.
- Всё нормально, Темин, - Боа придала голосу как можно больше спокойствия и даже улыбнулась на всякий случай. – Я просто немного задремала над работой.
- Я узнал. Что Вы на больничном. Вы болеете?
- Нет, все нормально. Я немного устала от работы. Но никто не захотел давать мне отпуск и…
- Нуна, откройте дверь, - впервые БоА услышала столько настойчивости в голове.
- Тэ, я же только встала. Нуна сейчас ужасно выглядит, - это было полнейшей правдой. Почему-то БоА боялась соврать младшему, да и прогнать его было сейчас тоже очень трудно.
Темин, на пробу, дернул ручку двери вниз и та подчинилась. Спокойно открылась, позволяя ему зайти в квартиру. Позволяя ему без разрешения вторгнуться в мир Боа.
- Нуна…
- Темин, уйди. – попросила девушка и сделал шаг к нему, чтобы закрыть дверь. Но лишь сократила расстояние между их сердцами. Парень крепко обнял её и, приподняв, занес в квартиру. Он аккуратно завернул её в плед, который снова стал греть, и отставил подальше ноутбук. Все возможные возмущения застряли у неё в горле от такой заботы и тепла, идущие с самого сердца. Сильнее сжав края пледа, БоА ждала, когда парень вернется с кухни, на которой он активно гремел. Он вернулся через три минуты и сорок две секунды с момента начала ожидания. Из чашки, которую он держал в руках, шел приятный аромат, а пар, исходящий из неё, создавал какие-то причудливые формы и исчезал, где-то в области ключиц парня. Темин аккуратно передал чай в руки девушки и немного по другому закутал в плед. Сел рядом и крепко обнял, прижимая к себе.
Ощутив такую заботу и поддержку, Боа расслабилась и улыбнулась. От этого мальчишки исходило столько любви и нежности, сколько она, кажется, никогда не чувствовала. Темин убрал одну прядь с лица девушки, помогая ей сделать глоток чая. И от одного только прикосновения по телу девушки прошла приятная дрожь. Она вновь улыбнулась, еще шире, еще ярче и гораздо счастливее. Она хотела стать душой такой же как и Темин. Такой же влюбленной и счастливой.
Девушка уткнулась носом в шею Темина и тихо рассмеялась. Неужели для счастья надо так мало?
- Я такая глупая, - прошептала она, заметив, как кожа парня покрылась мурашками, а щеки залил румянец. Темин убрал чашку на журнальный столик и сильнее обнял девушку. Та. Почувствовав себя вновь хрупкой, как снежинка на ветру, прижалась сильнее, положив голову на плечо парня. Засыпая в теплых объятиях, Боа подумала, что стоит дать Темину шанс и ответить на его «люблю». Ведь она так долго игнорировала его чувства, отчасти и его самого, не замечая, что он был значимой деталью её жизни. Одной маленькой значимой деталью, последней, для запуска механизма под названием «счастье».