1772 слова
Сехун сбегает из дома после обеда.Сехун сбегает из дома после обеда.
В очередной раз поссорившись с родителями из-за его будущего, Сехун не сдерживается и, бросив телефон на пол, уходит из дома, громко хлопнув дверью. Отец что-то кричит ему вслед, но Сехун переходит на бег, стоит ему только выйти из подъезда. Он бежит долго, до тех пор, пока не начинает болеть горло, а живот не атакуют рвотные спазмы. Бежит до тех пор, пока не понимает, что никто за ним не идёт.
В каком-то парке Сехун приземляется на скамейку и закрывает глаза.
Всё, что нужно парню в выпускном классе – выбрать свой будущий путь. К сожалению, родители видели его в университете, изучающим экономику, право или, в крайнем случае, архитектуру. Но Сехун и так отдал много сил в школе, потакая их желанию быть лучшим в классе по оценкам. Сейчас ему хочется быть собой – танцевать, танцевать и ничего больше.
Его братья уже сломали себе жизни под напором отца с матерью, и ему не хотелось быть очередной сломанной игрушкой на полке родительских достижений.
К вечеру стало холодать. Сехун посильнее укутался в лёгкую джинсовую куртку, будто это могло его спасти, и встал со скамейки, намереваясь найти хоть какой-нибудь ночлег. Но было ли ему куда идти?
В классе его не любили, так как он постоянно выделялся своими учебными достижениями. Школьники злились, что учителя постоянно ставили его в пример, словно бы унижали их самих. Парни с танцевальной школы не общались с ним из-за его частых пропусков. Родители периодически не пускали его на занятия, хотя сами уже заплатили за них. В этом месяце они отказались платить за них, сказав, что перед экзаменами танцы будут лишней тратой времени. Потому то Сехун и ушёл.
У Сехуна был один друг ‒ Бэкхён, ‒ который был старше его на два года. Они познакомились на курсах китайского. Сехун учил его, потому что родители посчитали этот язык нужным для любой будущей профессии. Несмотря на отсутствие интереса, Сехун окончил все уровни с высшими баллами. Бэкхён некоторое время отмалчивался о своей цели, а учителю соврал, что ему просто интересно. Сблизившись с Сехуном, Бэкхён поделился, что учит китайский ради своего парня, которому возвращаться в Китай после университета. Сехун тогда поразился отчаянности Бэкхёна – он был готов бросить всё в родной стране и переехать в другую только лишь из-за любви. И хотя Бэкхён пытался успокоить Сехуна, уверив его, что продолжит обучение в китайском университете, такой поступок показался Сехуну сумасшедшим.
Сейчас Сехун понимает, что Бэкхён просто не испугался идти на поводу у своих настоящих чувств. Он хотел быть человеком около своего парня – он им стал.
В прошлом году Бэкхён со своим парнем уехали в Китай, и у Сехуна не осталось никого в Сеуле.
Сехун бесцельно бродит по парку и, выйдя на улицу, понимает, что оказался в незнакомом ему районе. Рассудив, что так будет лучше, Сехун идёт вдоль домов, надеясь найти магазин. Но порывшись в карманах, обнаруживает, что у него совсем нет с собой денег, кроме мелочи, которой едва ли хватит на булочку или шоколадный батончик.
Сехун мысленно смеётся над своей несамостоятельностью и глупостью. Возможно, по этой причине родители не стали за ним идти. «Перебесится и вернётся», ‒ рассудили они. Сехуну нечего есть и негде ночевать, у него просто не остаётся другого выбора, как позорно вернуться домой, поднять белый флаг и позволить родителям делать с ним всё, что им захочется. Он не мог этого допустить.
Сехун возвращается в парк, с недовольством отмечая, что ночное небо медленно скрывается за тучами. Скамьи холодные, но Сехуну не из чего выбирать. Он с трудом помещается на ней, ему приходится поджать ноги, чтобы те не свисали. Но позже он прижимает их к себе ещё сильнее – от холода.
Закрывая глаза и пытаясь уснуть, Сехун размышляет, отчего умереть безболезненнее – от голода или от холода.
Капнувшая на нос капля даёт понять, что выбора у него особо то и нет ‒ он замёрзнет на этой скамье и закончит как спившиеся алкоголики. Он открывает глаза и поднимается как раз в тот момент, когда к нему подходит какой-то парень.
‒ Эй, тебя из дома выгнали? – незнакомец немного склоняется перед Сехуном, как перед потерявшимся ребёнком. У него тёплая улыбка и добрые глаза, и Сехун, как ребёнок, которому предложили конфету, готов ответить на все расспросы незнакомца, но в итоге лишь кивает.
‒ Сегодня не лучшая ночь, чтобы спать на улице, ‒ незнакомец улыбается ещё шире и протягивает вперёд руку. – Пошли, переночуешь у меня.
И Сехун снова бездумно кивает. Почему-то ему кажется, что умереть от рук извращенца этой ночью будет лучше, чем гнить в университете и на работе.
‒ Ты разговаривать умеешь? – смеясь, спрашивает парень, когда они выходят из парка. – Я Тэмин.
Он прячет руки в карманах тонкой кофты и не вытаскивает ради вежливого приветствия, иначе замёрзнут.
‒ Сехун.
‒ Приятно познакомится, ‒ Тэмин кивает сам себе. – Мы по дороге ещё в магазин зайдём, хорошо? Я живу не очень далеко, но минут десять точно потратим и промокнем, скорее всего, ‒ Тэмин говорит, подняв голову чуть наверх, намекая на участившиеся капли.
‒ Без проблем, ‒ только и отвечает Сехун.
В магазине они берут четыре упаковки лапши, на которые Тэмин едва наскребает денег в карманах. Сехун бы вложил что-нибудь от себя, но ему попросту нечего.
Выйдя из магазина, они попадают под ливень, и до нужного дома приходится бежать. Тэмин живёт в каком-то чудом не развалившимся здании, а его квартира, скорее, напоминает комнату в заброшенном общежитии. Единственная комната соединена с кухней, вперёд по коридору туалет. Сехуну бы больше пришёлся по душе почти развалившийся фургончик, как в американских фильмах, но реальность жестока и приходится мириться с такими неудобствами как эта квартира. К чести хозяина, несмотря на убогий вид, квартира была чистой.
‒Проходи, ‒ приглашает Тэмин на кухню, заметив медлительность Сехуна.
В комнате почти ничего нет – кровать и шкаф, которые с трудом в ней умещаются. На кровати не навороченный ноутбук и USB WiFi роутер. Белье сильно потускнело.
Тэмин замечает изучающий взгляд Сехуна, но молчит, ставя кастрюлю с водой на плиту. Кухня меньше комнаты в два-три раза – всего два шкафа, холодильник, плита и мойка. Ближе к окну стоит круглый стол, за которым поместятся максимум два человека. Сехун присаживается на стул, понимая, что иначе будет мешать хозяину квартиры.
‒ Видимо, ты не привык к такой обстановке, ‒ всё-таки говорит Тэмин. Сехун уже готов извиниться за своё невежливое поведение, но тот беззлобно продолжает. – Ничего страшного, это нормально. Я тоже не сразу привык, но сейчас я даже теряюсь, когда вижу квартиры просторнее.
‒ Моя комната размером с твою квартиру, ‒ зачем-то говорит Сехун, но Тэмин лишь пожимает плечами в ответ.
Рамён получается немного переваренным и Сехун открывает холодильник, чтобы вытащить что-нибудь на закуску, но с удивлением смотрит на одинокий кусочек масла.
‒ Прости, на хлеб мне не хватило, ‒ почти со смехом говорит Тэмин. Сехун медленно закрывает дверцу холодильника, стараясь не комментировать увиденный ужас.
‒ Ты из обеспеченной семьи, да? – Тэмин задает вопрос, но по его глазам видно, что он уверен в положительном ответе. Сехун кивает, не отвлекаясь от еды. – По одежде и поведению видно, ‒ зачем-то добавляет Тэмин и смущёно опускает глаза.
Они ужинают в тишине. Тэмин наливает чай только Сехуну, так как у него в квартире нет второй чашки, и скрывается в комнате. И хотя Сехуну достаточно вытянуть голову, чтобы увидеть, чем Тэмин занимается, ему хочется сейчас побыть наедине с собой.
Он долго смотрит в окно, считая попавшие на стекло капли дождя, пытаясь выстроить свои мысли. Сехун не считает, что вырос избалованным ребёнком, но он просто не понимает, как можно жить в таких условиях. Едва помещаться на собственной кухне, утыкаться в шкаф сразу после пробуждения, подниматься в квартиру по замызганной лестнице – разве к такому можно привыкнуть?
Сехун моет посуду после ужина и возвращается к Тэмину, который собирает какие-то вещи в рюкзак.
‒ Я подготовил одежду, в которую ты мог бы переодеться, ‒ Тэмин протягивает ему растянутую футболку и шорты. – Наверное, нам стоило переодеться сразу, как мы зашли домой после дождя, но я как-то не подумал об этом, прости, – Тэмин продолжает улыбаться и Сехуну физически неуютно от этого. Он уходит в туалет, чтобы переодеться, так как Тэмин, ходящий по комнате в поисках чего-то, мог бы ему помешать.
Смотря на потрескавшийся кафель и обнажённые старые трубы, Сехуну хочется сбежать из этой квартиры. И хотя туалет, как и вся квартира, был чист, было всё ещё неприятно к чему-либо здесь прикасаться.
Когда Сехун возвращается в комнату, Тэмин кладёт в рюкзак потрёпанные кроссовки и закрывает его.
‒ Занимаешься спортом? – Сехун спрашивает скорее из вежливости, чтобы хоть чем-то заполнить неловкую пустоту. Он и без того понимает, что смущает хозяина своим изучающим и почти презрительным взглядом, хотя тот предложил ему свою помощь.
‒ Да, танцами. Обучаю детишек в студии неподалёку, - Тэмин заметно приободряется, словно сам хотел начать разговор, но не знал как. – Ещё готовлюсь к соревнованиям.
‒ О, так ты танцор? – Сехун удивляется совпадению. Тэмин улыбается и кивает два раза. – Здорово. А как долго этим занимаешься?
‒ С 12 лет. После школы решил заниматься профессионально, но не сложилось. Пока вот работаю учителем, но хочу потом пробиться в какую-нибудь труппу или агентство.
‒ Ты занимаешься с 12 лет, но твоих навыков всё равно недостаточно? – внутри Сехуна всё падает. Он присаживается прямо на пол, чтобы скрыть своё… что? Разочарование? Страх? Обиду? Тэмин оказывается старше Сехуна всего на год, но так как Сехун позже пошёл в школу, Тэмин уже два года как выпустился и всё это время живёт в этой квартире, питаясь лапшой или картошкой.
Сехун начал заниматься танцами только в 16, а если брать во внимание его частые пропуски, то его навыки едва ли могут быть наравне с навыками нового знакомого.
Тэмин что-то увлечённо рассказывает про танцы и школу, иногда отвлекается на истории об учениках, но Сехун кивает на автомате. Он в сотый раз по кругу осматривает квартиру, чувствуя, как ломаются все тонкие опоры его уверенности в собственном будущем. Его собственный путь оказывается под завалами страха, неуверенности и неприятия нищенского образа жизни.
‒ И тебе это нравится? – Сехун спрашивает, перебив монолог Тэмина.
‒ Танцы? Конечно, ‒ Тэмин улыбается солнечно, неподходяще для этого места, Сехун почти морщится. – Я не сожалею о своём выборе.
‒ Несмотря на… ‒ Сехун не подбирает нужного слова, поэтому в итоге просто проводит руками вокруг. – Всё это?
‒ Я уже говорил, что ко всему можно привыкнуть, ‒ Тэмин пожимает плечами, не прекращая улыбаться. – Мне так комфортно.
Сехун в упор смотрит на Тэмина. Кажется, прошла вечность, перед тем как тот перестаёт улыбаться и поднимается с кровати.
‒ У меня есть вторая подушка, но, боюсь, мне негде тебе постелить, так что придётся лечь вместе на одну кровать, ‒ Тэмин быстро впихивает подушку в наволочку и кидает её на кровать. – В тесноте, да не в обиде, да?
Он снова смеётся. Ярко, почти оглушительно. Сехун завидует, но с трудом в этом признаётся.
Лёжа с парнем под одним одеялом Сехун понимает, что в нём нет стольких улыбок, сколько в Тэмине, нет столько уверенности, сколько в Бэкхёне. Утром, выйдя вместе с Тэмином из квартиры, Сехун возвращается домой, добровольно садясь на полочку сломанных игрушек.
#double_song_fest, апрель, 2016