1546 слов
Когда у Тэмина не остаётся сил, приходит Кибом.Когда у Тэмина не остаётся сил, приходит Кибом.
Видеть Кибома на пороге комнаты неожиданно, Тэмин даже встаёт, чтобы поприветствовать его. Ки не проходит дальше, опирается на косяк и долго смотрит на Тэмина с непонятной грустью в глазах.
— Сильно устал?
Он наблюдает за тем, как Тэмин водит глазами по комнате, словно в поисках другого человека, к которому может быть обращён этот вопрос. Неуверенно сглатывает, чуть прикусывает изнутри губу, мучаясь раздумьями, и возвращает взгляд на Кибома.
— Нет, всё в порядке.
Голос не дрожит, ладони не сжимают ткань штанов, но Кибом знает, что он лжёт. Знает и молчит, кивает Тэмину, словно верит, и выходит из комнаты.
За Тэмина болит душа, и Кибом не знает, как справиться с этим разъедающим чувством, которое, словно кислота, бежит по его организму. До покалывания в пальцах, до сведённых лопаток, до искусанных губ Кибому больно от его беспомощности. Он может только смотреть, как Тэмин изводит себя и путается в проблемах ещё больше, как он улыбается Джонхёну, Джинки и Минхо, которые пытаются помочь, но у них совсем не получается.
Минхо не умеет этого – он только отвлекает Тэмина играми или походами в бар, бросает ему вызовы, говорит их превозмогать, мотивирует наилучшими результатами других. Тэмин с ним на секунды забывается, но в итоге загоняется ещё сильнее. Джинки молча обнимает, совсем редко что-то советует, но показывает, что Тэмин может на него положиться. Тэмин рассказывает ему самые мелкие из проблем, которые, на самом деле, совсем его не беспокоят или которые он уже решил, но Джинки приятно, что ему что-то доверяют. Джонхён постоянно с Тэмином разговаривает. Чаще всего они сидят на кровати Джонхёна, оперевшись спинами о стену и говорят до боли в горле – о будущем, о настоящем, о проблемах. Джонхён смотрит на Тэмина так, как не смотрит никто другой, говорит ему поддерживающие слова, которые некоторым никогда не дано услышать. Он потрясающий друг и болеет душой за Тэмина, но совсем не понимает, что Тэмину от его поддержки только хуже.
Кибом следит за тем, как напряженно Тэмин просматривает видео со своего выступления. Он заглядывает в экран, краем глаза следя за реакциями Тэмина. Вот он удовлетворённо кивает, а вот недовольно морщится, хотя Кибом и в упор не видит ошибки.
— Тэмин, может, ты отдохнёшь хотя бы в машине? — Кибом отворачивается к окну, будто бы и не смотрел в монитор. — После перелёта лучше не напрягать глаза.
— Да, сейчас, — Тэмин отвечает машинально, но Кибом по интонации понимает, что младший даже не понял, что ему сказали.
Тэмин смотрит трёхминутное видео на протяжении всего получаса пути, отматывая на какие-то моменты, шепча себе под нос какие-то замечания и кивая самому себе.
Тэмину определённо плохо, Кибом видит это каждый раз, когда бросает на него взгляд.
У него нет кругов под глазами, он не исхудал, он всё так же смеется над шутками хёнов и со страстью выступает, но Кибом видит, что всё это – напускное, что всё это – никому ненужная маска и маскарадный костюм. Тэмин в душе мечется из угла в угол, разрывается на части, и никто не можем ему помочь, потому что не знают с чем. Потому что Тэмин не даёт им помочь.
— Говорил я тебе, маскируйтесь лучше, — Тэмин смеётся в трубку Чонину, шутит, что скоро отобьёт у него Суджон и лишь в конце подбадривающее говорит, что скандал скоро уляжется, что всё скоро будет нормально, что группе не станет хуже, если они продадут не миллион альбомов, а всего лишь девятьсот девяносто девять тысяч.
Тэмин расслаблен, одна рука у уха, другая на талии, но Кибом замечает в его глазах тихую зависть и почти неприкрытое одиночество. Он оборачивается на других участников и удивляется, что кроме него никто этого не видит.
Тэмин почти не пьёт. Перед ним кружка пива, почти полная, хотя прошло уже три часа, с тех пор как группа остановилась в баре отеля, чтобы выпить. Из-за индивидуальных расписаний они видятся довольно редко, из-за чего хочется отметить групповое «воссоединение». Тэмин припадает губами к кружке редко, только после какого-нибудь глупого тоста или когда старшие начинают чокаться без причины. Припадает, но почти не пьёт, словно просто смачивает верхнюю губу.
Кибом следит за тем, как скользит взгляд Тэмина по остальным участникам, а затем вновь упирается в стол. Кибом понимает, что Тэмин не решается им рассказать о своих проблемах, лишь иногда задумывается об этом, но быстро выталкивает эту мысль из своей головы. Кибому безумно обидно, что никто из них не заслуживает доверия Тэмина.
— Иди, отдохни, — Кибом говорит ласково, как можно нежнее, чтобы Тэмин хотя бы обратил на просьбу внимание. Тот смотрит на Кибома удивлённо, долго всматривается, будто не может поверить в стоящего перед ним человека. Большой палец теребит карман спортивных штанов у шва – старая привычка, от которой Тэмин с трудом отучился лет пять назад.
— До концерта ещё три месяца, новых номеров не так много, давай пока отдохнём, — снова говорит Кибом, чтобы закрепить результат.
— Хорошо, хён, — Тэмин кивает, затем говорит, только после этого идёт к скамейке. Смотря на его спину, Кибому мерещится худенький низенький Тэмин с рыжим хвостиком на макушке. Смотря на такого взрослого Тэмина, Кибом даже поражается, когда тот успел так вырасти.
Они с Тэмином отдалились друг от друга около четырёх лет назад. Кибом всё чаще проводил время со своими друзьями, Тэмин практиковал вокал, гулял с Чонином, закрывался с Джонхёном в комнате. Они продолжали шутить друг над другом в группе и сообща работать на репетициях, но чем дольше это длилось, тем тоньше становилась ниточка, которая их связывала. В 2013 году они перестали разговаривать в машине – в этом просто не было нужны, да и говорить было почти не о чем, если кто-нибудь из одногруппников не поднимал тему работы.
Кибом не замечал этого – люди становятся ближе, люди становятся дальше – это естественно, невозможно постоянно держаться за одних и тех же людей. Кибом был сам по себе, Тэмин рос сам по себе – со своими тренировками, достижениями и проблемами, с которыми всегда умел справляться.
И только сейчас Кибом осознаёт, что Тэмин никогда не справлялся со своими проблемами быстро. Он отмалчивался, в одиночку думал, отмахивался от вопросов, а потом с трудом разгребал всё, что не решил вовремя, потому что слишком много времени уделял мыслям. Тэмин боялся решать проблемы, сколько бы эффективных путей не появлялось в его голове.
Кибом понимает, что перед ним всё тот же несовершеннолетний мальчик, просто в большом теле и с огромными планами.
— Всё нормально, — говорит Тэмин и его поза расслаблена, словно так и есть.
— Никаких проблем, — улыбается он, и его голос звучит уверенно.
— Тебе не о чем беспокоиться, — отмахивается Тэмин, и в его глазах столько искренности, что старшие верят. Верят, забывают и погружаются обратно в свои жизни, оставляя Тэмина тонуть в болоте собственной лжи.
— Всё отлично, — отвечает Тэмин на прямой вопрос Кибома. Они снова стоят в комнате младшего, на расстоянии пяти метров друг от друга, но Кибому кажется, что пропасть между ними гораздо больше.
— Не лги мне, — он чуть повышает голос, просто потому что не хочется быть с ним мягким. Тревога за Тэмина преображается в злость, которая покалывает на кончиках пальцев, сводит лопатки, горит на губах. Кибому хочется накричать на Тэмина, но он знает, что тот не потерпит к себе такого отношения и ещё сильнее отдалится, рассорившись.
— Я… — Тэмин спотыкается на полуслове. В голове пусто, исчезли все заготовленные ответы, он стоит перед Кибомом словно обнажённый догола. Кибом первый за долгое время не верит его словам.
— Если тебе плохо, то так и скажи. Если тебе нужна помощь, не стесняйся этого. Ты не один, чёрт возьми, и уж тем более не герой, чтобы нести это всё в одиночку, — Кибом понимает, что говорит безумно банальные слова, но просто не может остановиться, вываливает всё, что накопилось у него за время наблюдения за Тэмином.
Кибом называет его идиотом, дураком и ребёнком, перечисляет всех людей, которые могли бы ему помочь. Он знает, что звучит это менее красноречиво, чем слова поддержки Джонхёна, и что это совсем не заботливо, как объятия Джинки, но Кибом хочет ему помочь и будет делать так, как умеет, потому что хоть какой-то из старших должен достучаться до Тэмина.
Тэмин, на удивление, выслушивает молча. Не отводит взгляд, не пытается возражать. Он смотрит прямо в глаза Кибома, из-за чего тот теряет весь свой запал и замолкает. На место злости вновь приходит неприятная, холодящая боль. Сердце начинает биться медленнее, когда Кибом всматривается в глаза Тэмина.
Там, за пеленой самостоятельности и гордости, за одиночеством и болью, которую всегда видел Кибом, плещется страх.
Это не временная эмоция и уж тем более не реакция на крики Кибома.
Это маленький мальчик, даже не семнадцати лет, это пятнадцатилетний неуверенный в себе мальчик, который отчаянно пытался не приносить никому проблем, который боялся собственной слабости, который равнялся на старших, который не мог даже быть собой на протяжении всех восьми лет.
Тэмин прикрывает глаза, и Кибом вновь видит перед собой показательно взрослого парня. Тэмин медленно оседает на кровать и опускает голову. Кибом подходит к нему, но не садится рядом, а встаёт перед ним, положив ладонь на макушку и аккуратно потрепав её. Тэмин подаётся чуть вперёд, уткнувшись головой живот Кибома.
— Прошлое не исправишь, поэтому я не буду говорить тебе, что тогда ты принял неверное решение. Но разве спустя столько времени, мы не заслужили твоего доверия, — Кибом с трудом подбирает слова, потому что не представляет, что сказать такому Тэмину, которого он почти никогда не знал — слабому, пугливому. Настоящему.
Тэмин обхватывает руками талию Кибома, тому приходится приблизиться на несколько миллиметров.
Пропасть между ними всё такая же большая, скалы так легко не сдвинуть. Но Кибом ощущает, что выстроить мост между ними можно, пусть на это и потребуется много сил. Он готов их потратить.
memberfest: taemin team, июль, 2016