[I'm human]

[я не фея, я мужик]

Jonghyun/Taemin; R; slash; AU, angst, UST
13 991 слово

Когда Джонхёну исполняется 10, он съезжает от родителей.

Когда Джонхёну исполняется 10, он съезжает от родителей.
Детство Джонхёна едва ли можно назвать несчастливым. Его родители – деловые и богатые люди, которые, разрушая каноны, ставили семью выше работы. Они не отвечали на рабочие звонки на выходных, а задержки на работе были исключением, а не правилом. Они холили и лелеяли своего ребёнка, и была всего одна тайна, которую они от него скрывали и, как оказалось, могли поставить выше него.
— Мы ненадолго, милый, — мама целует сына в обе щеки и треплет по голове. На ней роскошное обтягивающее платье в пол, из-под подола при шаге виднеются бежевые туфли, на плечах меховая накидка. Отец даёт последние наставления прислуге, хотя те и так уже осведомлены, во сколько сынишке ужинать, сколько каким делом заниматься и когда лечь спать.
Осведомлены, но всё равно упускают из виду тот момент, когда мальчишка сбегает из кровати. Он делал так не один раз – ложился спать, как и велено, а затем, через час или полтора, аккуратно выскользал из комнаты в гостиную, где швейцар свободными (от хозяев) вечерами смотрел боевики. Джонхёну они страшно нравились, но ему не разрешалось их смотреть.

Как и всегда, Джонхён садится на пол у нелепого цветка и прикрывается шторой. Он не заметен с дивана, зато ему самому отлично видно телевизор.
Фильм затягивается и увлекает, поэтому швейцар не сразу реагирует на звук тормозящей во дворе машины. Он быстро подскакивает с дивана и выключает телевизор, дважды чуть не выронив пульт из рук. Обычно родители возвращались со своих вечеринок, как их называл Джонхён, не так быстро, поэтому он сильнее прикрывается шторой, чтобы его не было видно, так как он сидит чуть ли не напротив двери из гостиной.
В коридоре слишком много шума. Родители шёпотом переговариваются между собой и с охраной, идущей на удивление нестройным шагом. Любопытство разгорается в Джонхёне, он выглядывает одним глазом… и громко охает.
Посреди их коридора, в окружении охраны и родителей стоит высокий парень с оленьими рогами.
«Ох» Джонхёна тонет в море других звуков, и мальчик остаётся незамеченным родителями. Только парень с оленьими рогами поворачивает голову в его сторону и смотрит прямо на Джонхёна пустыми и смиренными глазами. Мальчик закрывается от этого взгляда шторой, сидит тихо и почти не дышит, лишь слышит, как парня уводят в подвал.

Джонхён выходит из своего укрытия только через полчаса, когда мама поднимает шум, что ребёнка не было в кровати, когда она пришла его проведать перед сном. Мальчик притворяется, что вышел в туалет и уснул, мама ему верит (или говорит, что верит).
Последующие недели Джонхён проводит в школьной библиотеке, читая сводки статей в интернете. Мальчик уверен, что ему не померещилось и рога были настоящие, а не просто костюмом. Он убеждается в своей правоте, открыв первую же ссылку в поиске.
Джонхён читает статью трижды, перечитывая некоторые абзацы 10 раз. Он смотрит в экран и его трясет от нарастающего отвращения к родителям.

Его отец коллекционировал людей-животных. Людей, которые непонятным Джонхёну образом, мутировали и переняли внешность или повадки различных животных. Людей, живых людей (!), отлавливали и продавали через закрытые аукционы как диковинных зверушек, и его отец был одним из тех, кто лишал этих бедолаг свободы.
Близится десятый день рождения Джонхёна. Он решает поставить перед родителями ультиматум – либо он, либо люди-животные.
Отец реагирует спокойно, словно предвидел это. Он подзывает к себе Наршу, молодую девушку, занимающуюся воспитанием Джонхёна, и приказывает ей найти двухкомнатную квартиру поближе к школе Джонхёна.
Мальчик открывает и закрывает рот, словно рыба, не в силах подобрать слова. Отец смотрит насмешливо и единственное, что Джонхён может сказать это: «Ненавижу тебя!» — за что получает пощёчину от матери.

Меньше, чем через неделю, Джонхён остаётся без родителей. Нарша твердит ему, что мальчик драматизирует, но Джонхён непреклонен — он не хочет быть сыном таких ужасных людей. Нарша треплет его по голове и шепчет, что когда-нибудь он поймёт. Мальчик настырно вертит головой в стороны.
С родителями Джонхён видится только 4 раза в год – на дни рождения и на Рождество, и всегда на «нейтральных территориях» – в ресторанах. И этих дней Джонхёну всегда хватало, чтобы утихомирить маленького мальчика внутри, который иногда скучал по родителям.

На двадцатый день рождения Джонхёна отец дарит ему свою дочернюю фирму. Парень, уже учащийся в это время в университете, подарок принимает, рассудив, что сможет не развалить компанию, а поднять её. Джонхён, в принципе, считает себя неглупым парнем.
Джонхён покупает Нарше отдельную квартиру («Странно уже жить вместе двум взрослым разнополым людям», — шутит он, помогая собирать ей вещи), устраивает в свою фирму, в благодарность за годы, потраченные на него.
— Ты свободная женщина, Нарша, — Джонхён не отпускает её, он констатирует факт, который она не принимала на протяжении десяти лет, словно была рабыней. Нарша плачет от счастья и обнимает Джонхёна, рассыпаясь в благодарностях.
Джонхён начинает свою взрослую жизнь, постепенно вливаясь в ритм.

На двадцать первый день рождения отец приезжает к нему домой.
— Я просил не приходить сюда, — тихо говорит Джонхён, едва открыв дверь, но всё-таки пропускает отца внутрь. Тот заходит один, снаружи остаются стоять несколько мужчин.
— Я знаю, Джонхён, но ты бы ко мне не приехал, — отец коротко обнимает сына и отходит на два шага. — Я решил привезти свой подарок тебе сюда, раз уж ты не захотел праздновать с нами свой день рождения.
Джонхён отводит взгляд. Он соврал родителям, что допоздна будет на работе, поэтому они не смогут встретиться сегодня. Родители сразу поняли его ложь и не стали предлагать встретиться с ними на выходных. Сейчас восемь часов вечера, отец приехал к нему домой, потому что знал, что Джонхён не на работе.
— Мне жаль, что ты нас ненавидишь. Поэтому я бы хотел, чтобы ты понял нас.
Джонхён напрягается от его слов, ещё больше его настораживает, что отец открывает дверь и впускает своих телохранителей внутрь. Между высокими и широкоплечими мужчинами не сразу заметен маленький парень.
— Отец, нет, — только и говорит Джонхён. Но телохранители расступаются и выходят, а парень остаётся стоять в коридоре.

И Джонхён теряет дар речи.
Невысокий, тоненький, изящный паренёк поднимает на него большие тёмно-жёлтые глаза. Белые тонкие волосы шапочкой сидят на голове, готовые слететь от дуновения ветерка. Парень весь выглядит так, словно его снесёт первым же порывом ветра.
Джонхён делает шаг ближе, чтобы присмотреться к лицу, но парень опускает взгляд и пятиться назад, пока не врезается в дверь.
— Это журавль-красавка, — восхищённым шёпотом говорит отец. Джонхён неосознанно присоединяется к нему в его восхищении.
— Сама птица очень распространена, а вот человек-журавль – пока единственный, — отцу нравится реакции его сына, поэтому он продолжает. — Я не буду говорить, сколько денег я за него отдал, потому что он того стоит. Только представь, что с ним могли бы сделать другие хозяева.
Джонхён приходит в себя, как от пощёчины.
— Я не приму его, я не такой как ты. Это незаконно.
— Посмотри, какой он прекрасный, Джонхён, — отец встаёт сзади сына, положив руки ему на плечи, и чуть наклоняется, шепча прямо в ухо. — Ты можешь себе представить, насколько сложно ему будет жить на воле – он вечно будет бегать и прятаться, пока его не поймают и не продадут кому-нибудь, не такому доброму, как ты или я. Я ими просто любуюсь, некоторым просто созерцания не хватает.
Джонхён не отводит взгляда от мальчика-журавля. Его почти не нужно уговаривать. Он согласился ровно в тот момент, как увидел его. Джонхён почти ненавидит себя за это.
Отец хлопает его по плечу и уходит.

— Как тебя зовут? — Джонхён пытается подойти ближе, но парень неожиданно поддаётся вперед, бьёт Джонхёна в живот и быстрым шагом проходит в квартиру. Ему нужно меньше минуты, чтобы найти свободную комнату, в которой раньше жила Нарша, и закрыться в ней.
— Я не причиню тебе вреда, — Джонхён подходит к двери, но не пытается её открыть. Он слышит копошение в комнате и вспоминает, что там нет постельного белья, да и парню стоило бы переодеться. Через несколько минут он возвращается к комнате и снова стучится.
— Я принес тебе одеяло и сменную одежду, — копошение в комнате прекращается, но никто не отозвался. Джонхён кладёт все вещи на пол. — Я оставлю их около двери, а сам отойду, если ты меня боишься.
Джонхён отходит как можно дальше, громко топая ногами, чтобы парень мог убедиться, что он действительно отошёл. Через минуту дверь медленно открывается, и из-за неё осторожно выглядывает парень. Быстрым движением он затаскивает вещи в комнату и снова закрывается.
Джонхён, стоящий в стороне, поражённо выдохнул. Даже короткий взгляд на этого парня заставляет его сердце останавливаться.

Утром Джонхён пишет парню короткую записку: «Меня не будет до вечера, вся квартира в твоём распоряжении, еда в холодильнике, не стесняйся», — и просовывает её под дверь. Джонхён надеется, что парень не сбежит через окно.
Настроение совсем не рабочее, Джонхён постоянно видит перед глазами образ парня-журавля, как бы он не пытался сосредоточиться. Кибом, его лучший друг, один из работников компании, безуспешно пытается вытянуть хотя бы крупинки информации о причине такого состояния. У него, конечно же, есть предположения, однако он не решается высказать её вслух самому Джонхёну. Зато делится своим предположением со своей подругой Николь.
— Мне кажется, он влюбился, — говорит он, садясь за руль. Рабочий день подошёл к концу. — Я бы даже сказал, что это начальная стадия, когда он ещё не ловит депрессивное настроение. Вон, смотри, как летит.
Джонхён действительно почти летит. Он хотел уйти с работы на три часа раньше, или сразу после обеда, но понимал, что будет тогда противоречить своим же словам, которые оставил в записке. Джонхён очень хочет выстроить с парнем-журавлём доверительные отношения.

Джонхён открывает дверь бесшумно. Он надеется, что не спугнёт парня-журавлика громкими звуками и своим возвращением. В коридоре темно, Джонхён никогда не включает здесь свет, поэтому быстро замечает светлое пятно на стене. Это отражается свет из гостиной. Джонхён движется на цыпочках, затаив дыхание, пытаясь не издавать ни звука, и аккуратно заглядывает в открытую дверь.
Оба окна в гостиной открыты настежь, парень-журавлик медленно передвигается вдоль стены, рассматривая каждую фотографию, каждую чашечку в сервизе, каждую корочку книги. При виде открытых окон Джонхёна охватывает паника, но он держит себя в руках, убеждая, что если бы парень хотел выпорхнуть в открытые окна, он бы это уже сделал.

Парень замечает Джонхёна случайно, в отражении оконного стекла. Он поворачивается резко, почти панически, инстинктивно делая шаг назад. Джонхён замечает пробившийся на щеках белый пушок, начинающийся со скул и уходящий до волос, чуть задевая уши; отмечает едва заметные чёрные перья у шеи. Перья проявились и на плечах, Джонхён понимает это по приподнявшейся кофте. Парень выглядит испуганным, но смотрит агрессивно.
— Тихо, тихо, всё в порядке, — Джонхён выходит из своего «укрытия», подняв руки вверх. — Я не хотел тебя пугать.
— Зачем ты следил за мной? — голос парня-журавлика тихий, немного высокий, очень нежный. У Джонхёна вновь замирает сердце. Он готов отдать всё на свете, лишь бы услышать этот голос снова.
— Я не хотел отвлекать тебя.
Джонхён не пытается приблизиться, парень-журавлик делает несколько шагов в сторону, чтобы увеличить между ними расстояние. Он знает, что ему не сбежать сейчас — квартира находится слишком высоко, а он не умеет летать. Около единственного выхода — двери — стоит Джонхён.
— Ты ел сегодня? — как можно дружелюбнее спрашивает Джонхён, мотая головой в сторону кухни. Парень-журавлик медленно кивает. — Ужинать будешь?
— Я не хочу есть, — Джонхён слышит в голосе неуверенность, но делает вид, что верит.
— Хорошо. Тогда, что ты хочешь? — парень смотрит в ответ недоверчиво. — Наверное, пройти в свою комнату?
Джонхён начинает двигаться в бок, вдоль стены, чтобы дать парню выйти в коридор и пройти в комнату. Парень смотрит всё также недоверчиво, но перья на плечах пропадают, как и пушок на скулах. Он медленно движется вдоль стены до двери, не отводя глаз от Джонхёна. Около двери он быстро выскакивает, бежит до комнаты и молниеносно запирается.
Джонхён закрывает окна, подумав, что стоит купить другие рамы – с блокировкой. И поменять их во всех комнатах, на всякий случай. На кухне он не находит грязных тарелок, их нет и в холодильнике, Джонхён понимает, что парень поел и сам за собой убрал. В холодильнике обнаруживается новый контейнер, в котором лежало готовое и знакомое мясо, кажется, из блюда. Возможно, парень не ест мясо.
Джонхён подходит к комнате парня и тихо стучит. За дверью словно прекратилась жизнь, хотя копошения и не было слышно.
— Ты не любишь мясо? — Джонхён старается говорить дружелюбно, не понимая, что от тона его голоса парень-журавлик напрягается ещё сильнее.
— Я не могу его есть, — ответ поступает только через несколько секунд молчания.
— Хорошо, я буду знать, — догадки Джонхёна подтвердились. Видимо из-за этого парень настолько тоненький.
Вернувшись на кухню, Джонхён вытаскивает всё мясо из ужина журавлика, а затем, пока ест, смотрит в интернете рецепты не мясных блюд.
Джонхён готовит сам. Может и не так вкусно, как Нарша, но сам. Это не приносит ему особого удовольствия, но и не напрягает, а вот посторонний человек в доме — вполне. Но парень-журавлик к посторонним не приравнивается. И хотя он здесь не более суток, Джонхён привык к нему, пусть и не знал, как охарактеризовать того.

Джонхён теряется, когда видит парня-журавлика на пороге кухни. Тот теряется не меньше, застыв с приподнятой для шага ногой и держась одной рукой за дверной косяк. Джонхён вскакивает со стула быстрее, чем парень успевает подумать о возвращении в комнату.
— Ты хочешь ужинать? Я могу выйти.
— Почему? — парень аккуратно переступает порог кухни и склоняет голову немного вбок. Джонхён вопроса не понимает, и это видно по его лицу. Поэтому парень продолжает. — Почему ты пытаешься обо мне заботиться?
— Чтобы ты чувствовал себя комфортно, как дома, — отвечает Джонхён. Он внимательно следит, как меняется лицо парня-журавлика, словно у того крутиться в голове миллион вопросов, но он не знает с какого начать. В итоге, все вопросы так и остаются при нём.
— Я хочу поужинать, можешь выйти, пожалуйста, — парень говорит тихо, но смотрит прямо в глаза, словно храбриться. Они оба вновь движутся по кухне по противоположным стенам – один внутрь, другой наружу. Парень продолжает смотреть на Джонхёна до тех пор, пока тот не переступает порог кухни и не исчезает в своей комнате.

Джонхён с трудом сидит на работе. Каждый день длится невероятно долго, несмотря на большое количество работы. Ровно в семь он подрывается со своего места и едет домой. Это непривычное для него поведение, он обычно засиживается в офисе допоздна, потому что особо разницы не было, где наслаждаться одиночеством. Сейчас разница большая. После того вечера они с парнем-журавликом едва ли говорили, обычно это были фразы вроде «иди ужинать» или «я принёс тебе больше одежды».
Джонхён не может понять, что он чувствует. Он понимает, что это слепое восхищение или обожание, но что стоит за этим? Кто для него журавлик? Джонхёну не нравятся слова вроде «диковинная зверушка», поэтому он старается не думать в этом ключе, но других слов не находит. Парень пока просто зверушка, которую Джонхён пытается приручить.
— Как тебя зовут?
В пятничный вечер Джонхён не выдерживает груза своих мыслей и надеется, что с появлением у парня имени, он будет относиться к нему по-другому. Он впервые нарушает мини-традицию одиноко ужина журавлика. Парень быстро встает со стула, испугавшись его появления, и долго смотрит, так и не поняв причину его прихода.
— Уверен, у тебя есть имя, — говорит Джонхён, проходя на кухню и садясь на стул напротив. Затем указывает ладонью на стул парня, словно приглашая вернуться на место. Журавлик смотрит также подозрительно, но медленно садится напротив. На шее не видно перьев, но пушок на скулах вновь проявился.
— Тэмин, — неуверенно отвечает парень. — Меня зовут Тэмин.
Он не сводит глаз с Джонхёна, держит одну руку у края стола, готовый в любой момент оттолкнуться от него.
— У тебя очень красивое имя, Тэмин, — улыбается Джонхён. Он по-настоящему поражён. Он впервые видит человека, которому бы так подходило своё имя. Впервые слышит, чтобы собственное имя произносили так нежно, но в то же время осторожно, словно самую главную драгоценность на свете.
Тэмин не смущается, не отводит глаз, а только кивает и как-то горько улыбается.
— Я знаю, что имя у меня красивое и по сколько раз заслуживают этого комплимента.
— Я не хотел тебя обидеть! — Джонхён готов бить себя по голове. Ну что ещё может чаще всего слышать в свою сторону такой парень?
— Никто не хочет, — пожимает плечами Тэмин и поднимается со стула, с намерением уйти в комнату. Джонхён подрывается в доли секунды, преграждая ему путь.
Он долго смотрит на лицо Тэмина, не в силах собрать мысли и эмоции в кучу. Наверное, он должен сейчас испытывать совсем другие чувства, ведь он обидел Тэмина, ведь они вообще заговорили. Но всё, что он чувствует – это восхищение, щекочущее ему рёбра. Джонхён скользит взглядом по белоснежной коже, по ярким глазам, по пушистым ресницам, по скулам и тонким чертам лица, и борется с желанием прикоснуться к лицу рукой.
— Пропусти, — Тэмин несильно толкает его в грудь. Джонхён ещё больше гипнотизируется звуком его голоса и хватает Тэмина за запястье. Не сильно, нет, наоборот, как можно нежнее, просто чтобы почувствовать мягкость его кожи и ощутить реальность стоящего перед ним парня.
Тэмин вырывается в доли секунды, быстро отходя от Джонхёна. Вновь проявляется пушок на скулах, перья на плечах и, кажется, цвет глаз стал более насыщенным, почти ярко-жёлтым. Тэмин от страха часто вдыхает, но старается держаться как можно более храбро.
— Пропусти меня, — повторяет он, приложив большие усилия, чтобы не задрожал голос.
Джонхёна топит чувство вины от такой картины. Он отходит к стене, шепнув тихое «прости» и позволяет Тэмину выйти из комнаты. Но совесть не успевает помучить Джонхёна.

Тот слышит копошение в коридоре и тихие попытки открыть дверь.
Страх бьётся на периферии сознания, на передовую выходят злость и эгоизм. Джонхён пулей вылетает из кухни в коридор, оттаскивая Тэмина от двери. Он готов ненавидеть Тэмина за то, что тот пытался от него уйти. Лопатки сводит, руки почти онемели, поэтому он не чувствует попыток Тэмин вырваться. Он тащит его до гостиной.
Джонхён слышит лишь шум в ушах и как быстро бьётся его сердце, нечеловеческие крики Тэмина не доходят до сознания.
Не контролируя силы, Джонхён кидает Тэмина на диван, игнорируя, что тому может быть больно. В какой-то степени Джонхёну хочется, чтобы Тэмину было больно, чтобы тот больше не пытался от него уйти. Он замахивается, чтобы ударить Тэмина по лицу, но тот реагирует быстрее, пихнув Джонхёна ногой в живот. Джонхён сгибается пополам и валится на Тэмина, не позволяя ему уйти.
Пух на щеках Тэмина стал гуще, Джонхён чувствует их мягкость каждый раз, когда попадает по лицу. Ноги стали тоньше, превратились в настоящие спички, тоненькие кости, обтянутые человеческой кожей, Джонхён замечает разницу, когда получает от него удары.
Тэмин бьёт Джонхёна в солнечное сплетение, и это его первый целенаправленный удар, не считая хаотичного размахивания руками и ногами. Он переворачивается вместе с потерявшим координацию Джонхёном, пользуется заминкой и выбегает в коридор. Но передвижение на журавлиных ножках не даёт ему легко, поэтому Джонхён ловит его быстро, разворачивая к себе за запястье. Он толкает Тэмина к стене.

Звон пощечины застывает эхом в воздухе и в ушах Тэмина. Журавлик теряет равновесие и падает на пол, ощущая, как силы и решимость испаряются вместе с эхом звонкого удара.
Каким бы не был заботливым изначально Джонхён, его дом — очередная клетка, из которой зверушке не дадут сбежать. Безысходность подкатывает к горлу горьким комом, но Тэмин не позволит Джонхёну этого увидеть. Он аккуратно поднимается с пола, чтобы не спровоцировать Джонхёна, и медленно, опираясь о стену, идёт в комнату.

В комнате холодно, Тэмин не закрыл окно, перед тем как уйти ужинать, и за этот час температура испортилась так же, как и настроение Тэмина. Не то чтобы Тэмин был тут счастлив хотя бы на миг, но он по крайней мере не чувствовал себя настолько гадко, как сейчас. Тэмину не было уютно в состоянии равнодушия к происходящему, но по горькому опыту Тэмин знает, что нельзя пытаться уйти сразу же, когда этого ожидают. Знает, постоянно держит в голове, но вновь наступает на эти грабли.
Тело горит от ударов, Тэмин уверен, что через несколько часов его тело покроется фиолетовыми пятнами, а ноги будут ныть от сегодняшней случайной деформации.
Силы Тэмина кончаются около окна. Он падает, ударившись животом о подоконник, так и не сумев закрыть окно. Тэмин дрожит, и он знает, что это не от холода. Он прижимает ноги ближе к себе, стараясь стать менее заметным, занять как можно меньше места в мире, не привлекать к себе внимание и просто быть собой. Тэмин полностью опускается на пол, обхватывает себя руками и не даёт себе заплакать.
Он пытается быть сильным, но через тихие вздохи, через влажные глаза вытекают все силы.
Тэмин вдыхает морозный воздух и выдыхает желание жить. Он на трясущихся ногах поднимается, опираясь о подоконник, и шире раскрывает окно.

Прямо под ним — шумная дорога, металлические концы фонарей, безобразная чернота асфальта. Прямо под ним – сотни людей, наслаждающихся своими жизнями на свободе.
Тэмин готов всё отдать, чтобы оказаться на месте любого из них. Богатого, бедного, парня, девушки, болеющего, здорового – любого. Свободного.

Тэмин всматривается в асфальт до тех пор, пока в глазах не начинает щипать от сильного ветра. Когда он моргает, он видит перед собой свою смерть. Тэмин резко отталкивается от подоконника и быстро закрывает окно. Посмотревшая в его глаза смерть отпечатывается на веке.

Джонхён смотрит перед собой. Перед ним – голая стена, но Джонхён видит страх и отчаяние маленького тоненького парня. Теперь, когда злость испарилась, осталось лишь горькое чувство вины, гложущее меж рёбер, с ощущением мягкого пушка на пальцах.
Джонхён моргает несколько раз, смахивая непрошеные слёзы. Снова накатывает злость, но теперь на самого себя. Короткие ногти больно впиваются в ладонь, пытаясь успокоить. Джонхён дрожит и оседает на пол.
В квартире раздаётся тихий, приглушенный всхлип, который режет по ушам Джонхёна. Он подскакивает как ошпаренный и быстро идёт в сторону комнаты Тэмина. Он уверен, что ему не послышалось, но стоя около двери, Джонхён понимает, что это целиком его вина. Он долго смотрит на дверь, словно та подскажет ему, что сделать, что сказать.
Червь эгоизма внутри не даёт ему открыть нараспашку дверь и сказать «ты свободен», но огромное чувство вины, которое больше и сильнее одного Джонхёна в три раза, не даёт ему оставить всё как есть. И пусть Джонхён не слышит больше всхлипов, он уверен, что журавлик сейчас плачет или сдерживает слёзы.
На секунду Джонхён чётко видит перед собой эту картину – его маленький Тэмин прижимает к себе ноги и прячется в углу – и силой заставляет своё сердце биться дальше.
— Тэмин, — тихо зовёт его Джонхён, скребясь в дверь, словно кошка. — Тэмин, — снова зовёт он. И снова, и снова, снова, пока не садится горло. — Прости меня, — повторяет он опять и опять, не сдерживая слёз.
— Тэмин, пожалуйста, прости меня, — говорит Джонхён и оседает на пол у двери.
— Тэмин, я не хотел, Тэмин, — горько шепчет Джонхён.

По ту сторону двери, Тэмин сидит у дальней стены, закрыв уши руками, чтобы не слышать и не верить. Он старается отогнать от себя даже намёк на жалость к этому человеку, восстанавливает воспоминания часовой давности и пытается ненавидеть его, но тихий плач из-за стены не даёт ему этого сделать. Тэмин закрывает уши сильнее.

Утро наступает для Тэмина неожиданно. Ему казалось, что он всю ночь слышал плач из-за двери, но открыв глаза, он видит перед собой комнату, залитую солнечным светом. Тэмин растирает лицо и морщится от боли в руках. Всё тело болит от вчерашней драки и неудобной позы во сне. Тэмин не спешит вставать, медленно разминаясь и стараясь не стонать от боли. Кожа покрылась фиолетовыми и багровыми пятнами, на которые парень старается не смотреть. Тэмин вытаскивает из шкафа кофту с длинными рукавами и длинные свободные штаны, чтобы прикрыть унизительные отметки. Жаль, но под одеждой не скрыть синяк на скуле, который горит собственной беспомощностью гораздо сильнее.
Живот сводит от голода, но разум бастует против выхода из комнаты. Тэмину страшно, но ещё больше он боится, что случайно поверит в искренность вчерашних слёз Джонхёна, поэтому ему не хотелось бы сейчас с ним сталкиваться. Парень долго стоит перед дверью, пытаясь разобраться со своей дилеммой. Когда естественные потребности берут над ним верх, он медленно открывает дверь, выглядывает в коридор и пугается.
Джонхён сидит около его двери, положив голову на подобранные колени. У него опухшие глаза и дрожащие губы. Тэмин не уверен, спит ли парень или притворяется, но аккуратно выходит из комнаты, стараясь издавать меньше звуков и не задеть Джонхёна.
Но Джонхён просыпается сам, резко открыв глаза и почти сразу подскочив на ноги. Он стоит у двери в комнату и закрывает проход в коридор (хотя вряд ли у Тэмина есть шанс выскочить через входную дверь), вынуждая Тэмина с ним разговаривать.
— Тэмин, — говорит он осипшим голосом. Жалобно, почти с мольбой. — Тэмин, пожалуйста, прости меня, я…
Джонхён осекается, остановив взгляд на синей щеке Тэмина. Он смотрит на след и его разрывают миллионы эмоций одновременно, но Джонхён не может выделить одну, кроме глупой, абсолютно бестолковой эмоции восхищения. Даже в таком виде Тэмин красив, и даже в такой ситуации Джонхён отмечает это.
— У меня в туалете аптечка, — он с трудом собирает мысли в кучу, чтобы сказать это. — Идём, я помогу тебе.
— Я в состоянии сделать это самостоятельно, — Тэмин хватается за края кофты, словно закрываясь сильнее, и это не ускользает от взгляда Джонхёна.
— Тогда я просто покажу, где она лежит, и оставлю тебя в ванной, хорошо? — Джонхён спиной идёт в сторону комнаты, ожидая, что Тэмин пойдёт за ним.
Журавлик некоторое время мнётся, но в итоге идёт вслед за Джонхёном. Тот даже не заходит в ванную, жестом указав на нужную полку.
— Как закончишь, приходи на кухню, я приготовлю тебе завтрак, — бросает Джонхён и скрывается в другой комнате.

Когда за ним закрывается дверь, Тэмин остаётся наедине со своими мыслями. Намерения Джонхёна легко понять – ему не нужна зверушка, постоянно скрывающаяся за дверьми другой комнаты. Но Тэмина напрягает его искренность – в словах, в глазах, он даже двигается иначе, чем другие, словно действительно хочет Тэмину помочь, а не рассчитывает каждый свой шаг, чтобы добиться доверия. А может, Джонхён просто хороший актёр и обвести вокруг пальца восемнадцатилетнего Тэмина, пусть и наученного горьким опытом, для него проще простого?
Тэмин уверен, что если он заикнётся о свободе, то Джонхён вновь перестанет быть заботливым, перестанет просить прощения. Замазывая синяки на ноющем теле, Тэмин твёрдо решает для себя, что ради своей же сохранности, не стоит пока лезть на рожон.
Несмотря на безысходность его положения, Тэмин корит себя за глупые мысли о самоубийстве. Тэмин сильный, Тэмин справится.

Джонхён удивляется, увидев Тэмина в дверном проёме кухни. Пусть он и позвал его, он до конца не был уверен, что Тэмин придёт, а не закроется в своей комнате. Судя по сомнению на лице парня-журавлика, он сам не ожидал от себя такого решения.
— Присаживайся, — Джонхён указывает на стул, стоящий ближе к двери, а сам садится напротив. Перед Джонхёном на столе – омлет, а перед Тэмином – порция каши и овощной салат. Несмотря на сводящее живот чувство голода, Тэмину кусок в горло не лезет в присутствии Джонхёна.
— Я хотел извиниться, — начинается Джонхён, жалостливо поднимая глаза на Тэмина, но тот его перебивает.
— Да, я слышал.
Холод его голоса застывает в воздухе, накаливая неловкость атмосферы до предела.
— Я не хотел делать тебе больно, — голос у Джонхёна почти слезливый, надрывный. Во взгляде — искренне сожаление, и Тэмин настораживается ещё сильнее. Он обещал себе не верить Джонхёну и не нарываться на конфликт, поэтому просто молчит, уперев взгляд в руки перед собой.
Джонхён тоже молчит, банально не зная, что сказать. Он прокручивает у себя в голове вчерашний вечер и сегодняшнее утро, то, как Тэмин напрягся от одного его вида. И пусть Джонхён понимает, что заслужил этого, ему безумно больно.
— Сколько хозяев у тебя было? — решается спросить Джонхён. Вопрос крутился у него на языке всю неделю и никак не находилось для него времени. Возможно, и сейчас время не подходящее, но стоит попытаться хоть как-то начать сближение, рассуждает Джонхён.
— Двое, — коротко отвечает Тэмин после некоторого молчания. Нет смысла этого скрывать.
— Они насиловали тебя? — Джонхён задаёт вопрос на свой страх и риск, но ему важно знать не только ответ, но и реакцию Тэмина на сам вопрос. Журавлик весь подбирается, опускает руки на колени, долго сжимает губы, перед тем как поднять взгляд на Джонхёна и ответить:
— Нет.
Его реакция не похожа на реакцию человека, которого не насиловали, но в то же время его взгляд и интонация кажутся Джонхёну правдивыми. Джонхён долго всматривается в лицо Тэмина, пытаясь найти верный ответ, и, в итоге, Тэмин продолжает:
— То, что они этого не сделали, ещё не значит, что они не пытались.
С этой фразой всё становится на свои места и Джонхён чувствует себя безумно глупо, как же он сам до этого не догадался. Он смущённо отводит взгляд и бросает «прости».
— Мне не нужно твоя жалость, — отвечает Тэмин. Он грустно улыбается, настолько душераздирающе, что лучше он плакал навзрыд, чем улыбался так, думает Джонхён. В мозгу бьётся мысль о том, что Тэмина хочется сделать счастливым, но не на свободе, а рядом с собой. Джонхён почему-то уверен, что у него получится.
За своими мыслями, Джонхён не замечает, что Тэмин забирает свой завтрак и уходит в комнату.

Джонхён решает не беспокоить Тэмина до вечера, чтобы дать тому время успокоиться. Его не может не радовать, что Тэмин неосознанно поддаётся на встречу, если его ответы можно так назвать.
Весь день Джонхён занимается учёбой, выполняет задания, ищет информацию и заучивает, перекладывает некоторые ситуации на свою компанию. Как и родители, Джонхён очень редко работает по выходным, закрывая все проблемы в будние дни или заранее регулируя их предотвращение. Он рад, что ему передалась эта способность от родителей.
Вспомнив отца, Джонхён морщится. Как этот старый засранец мог знать, что Джонхёну понравится Тэмин? Откуда он вытащил этого парня? Джонхён смотрит на телефон, размышляя, стоит ли звонить отцу и спрашивать это. Или лучше спросить, как находить общий язык с людьми-животными? Парень сразу отгоняет эту мысль. Если он так спросит у отца, тот будет ликовать, что сын, в итоге, разделяет его увлечения.
Джонхёну не нравится мысль коллекционирования и заточения людей-животных. Ему просто нравится Тэмин, его парень-журавлик. До дрожи нравится.

Под вечер желудок начинает бунтовать. На выходных Джонхён частенько пропускает обеды, поэтому к ужину живот сводит от боли. Он встаёт из-за стола, разминает мышцы и прислушивается к квартире. Кажется, на кухне кто-то копошится.
Джонхён идёт на кухню как можно тише, чтобы не напугать Тэмина снова, аккуратно заглядывает. Журавлик сосредоточено режет себе овощи и делает это, мягко говоря, отвратительно. Словно ребёнок, которого не научили держать в руках нож. Джонхён умиляется этой картине и тихонько уходит обратно в комнату, рассудив, что неожиданное его появление на кухне испугает Тэмина больше.
Во второй раз он проделывает свой путь обычным шагом, чтобы было слышно приближение.
Тэмин солит овощи и даже не оборачивается, но по напряженной спине Джонхён понимает, что парень слышит его присутствие. Он проходит мимо него к холодильнику, подмечая, что Тэмин настораживается сильнее, а правая рука замерла, дернувшись в сторону ножа. Джонхён никогда не думал о том, что Тэмин может причинить ему вред, а уж тем более убить. Он уверен, что Тэмину не хватит на это смелости (он хочет в это верить).
Тэмин почти бесшумно облегчённо выдыхает, когда Джонхён проходит мимо него, берёт тарелку в руки и садится за стол, ближе к двери. За этот день он выбирает для себя лучшую тактику поведения, анализируя Джонхёна и предыдущих хозяев.
Джонхён ведёт себя открыто и не пытается к нему приставать, а, значит, стоит попытаться сдружиться с ним, а уже потом уже действовать.
— Я рад, что ты не ушёл в комнату, — говорит Джонхён, садясь напротив.
— Я не хочу сдохнуть от одиночества, — себе под нос отвечает Тэмин, хотя прекрасно знает, что его услышат. Джонхён улыбается его ответу. Иногда журавлик ведёт себя совсем как дитя.
— Тэмин, позволь мне узнать тебя поближе, — Джонхён говорит заботливо, наверное, таким тоном говорят психологи или воспитатели детских садов. Тэмин не уверен, какое сравнение раздражает его больше, но проглатывает язвительный ответ.
— Например?
— Сколько тебе лет, где ты учился, какие у тебя увлечения, — перечисляет Джонхён. Это так банально, думает Джонхён, но начинать-то надо.
Как это глупо, думает Тэмин, мысленно закатывая глаза. Какая разница, где он учился, если сейчас он не может этого продолжить? Джонхён бы ещё про родителей спросил или друзей, тогда было бы идеальное комбо.
Джонхён нервничает из-за молчания Тэмина. Вроде бы он не перегибал палку, не спросил чего-то странного. Что он опять сделал не так?
Но нервозность увеличивается, когда Тэмин начинает говорить.
Тэмин решает рассказать Джонхёну всё. Что ему всего 18 лет, что его впервые поймали в 15, и после этого он ни разу не видел своих родителей и друзей, что он так и не доучился в школе, потому что его хозяевам было глубоко наплевать на его образование. Тэмин рассказывает, что ходил в танцевальную секцию, потому что хотел стать танцором, что он любит фильмы с Эммой Уотсон и что не умеет выбирать книги, поэтому часто забрасывает их на середине.
Джонхён слушает его с упоением, потому что голос Тэмина — лучше пения любой птицы, приятнее журчания ручейка и нежнее любых прикосновений. И Джонхёну стоит корить себя за то, что он вдумывался в смысл сказанных Тэмином слов, но он даже не замечает за собой этого.
Тэмин замечает глупую улыбку на губах Джонхёна, но не может понять, что она значит. На него ещё ни разу не смотрели так глупо и мило, и Тэмин, в итоге, смущается такого внимания.
— Я пойду, пожалуй, — с короткой заминкой говорит он, прервав собственный рассказ.
— Не уходи, — Джонхён резко встаёт, но не подходит ближе. Причина лёгкого румянца на щеках Тэмина для него загадка, но Джонхёну хочется смотреть на это подольше.
— Я уже рассказал всё, что мог, — Тэмин сам не знает, почему не уходит. Просто он не находит внутри себя причин снова прятаться в комнате.
— Давай поговорим о фильмах, которые тебе нравятся больше всего, — глупая просьба, по мнению и Джонхёна, и Тэмина, но, к удивлению обоих, журавлик возвращается на своё место.
Джонхён заваривает чай, чтобы сделать атмосферу более уютной.

Тэмин всё ещё немного напряжён, но тема уже более отвлечённая, поэтому он говорит с некой увлечённостью, жестикулируя. Из-за его размахиваний руками Джонхён, наконец, вслушивается в слова.
Тэмин с трудом подбирает некоторые слова, описывает большими фразами одну вещь или называет вещи неправильно. Но он смотрит глубже, чем обычно видит Джонхён, рассуждает по-другому, более зрело, и Джонхён соглашается почти с каждой его мыслью, поражаясь тому, как он сам этого не увидел в том или ином фильме.
Журавлик оказывается необразованным, но невероятно смышлёным и мудрым парнем. Джонхён чувствует укол вины за то, что из-за таких, как его отец, Тэмину приходится сидеть взаперти и растрачивать свой ум. Джонхён ощущает несправедливость за то, что за красивым лицом никто не видит не по годам разумного парня.

Джонхён не понимает, что он точно такой же.

Они расходятся только через два часа, когда Тэмин напоминает, что Джонхёну не стоит сбивать режим, а сам идёт повторно замазывать синяки.

Они начинают ужинать вместе. Джонхён считает это успехом, думая, что Тэмин проявляет к нему доверие. Тэмину же просто хочется говорить хоть с кем-то после целого дня в одиночестве. Они обсуждают книги или фильмы, новости, которые Тэмин просмотрел по телевизору, или дела компании. Иногда Джонхён даже советуется с Тэмином, потому что идеи у того толковые, да и не забиты каким-то рамками в силу незнания правил.
Тэмин старается быть дружелюбным и милым, потому что синяк на скуле проходил целую неделю, напоминая о том вечере каждый раз, когда он смотрел в зеркало. Через две недели Тэмин, на пробу, просит у Джонхёна ноутбук, чтобы смотреть фильмы или читать книги. Джонхён привозит на следующий день DVD-проигрыватель и коллекцию различных фильмов, подобранных максимально по вкусу Тэмина, а ещё через день — около пятидесяти книг.
Тэмин с трудом скрывает своё разочарование.
Он в первые же дни обнаружил, что в доме нет телефона, поэтому надеялся связаться с полицией с помощью интернета, но Джонхён, видимо, понял его замысел.

В какой-то мере Тэмину неплохо с Джонхёном. Он не пытается склонить его к сексу, не приказывает ему, как прислуге, не ограничивает его в получении знаний. Можно даже сказать, что он заботливый. С Джонхёном приятно говорить о различных вещах, особенно в те моменты, когда их мнения не совпадают. Если бы Тэмин встретил Джонхёна в университете или кафе, они могли бы стать хорошими друзьями.

Но они встретились в других обстоятельствах, и Тэмин не может воспринимать его как друга. Он заботливый и приятный в общении, но всё ещё заточитель.

Окна гостиной выходят на парк, по которому часто гуляют люди. Они спасаются от палящего солнца под густыми кронами деревьев, целуются на скамейках, устраивают пикники. Тэмин может часами смотреть на чужую жизнь за окнами, даже если с трудом отличает людей друг от друга на такой высоте. Тэмин завидует им до скрежета зубов.
Иногда Джонхён замечает, что Тэмин часто смотрит в окно. Молчит и провожает Тэмина жалостливым взглядом, от которого у Тэмина лопатки сводит от злости.
Возможно, Тэмин мог бы попросить Джонхёна сходить с ним куда-нибудь – в парк, в кино, просто погулять по улицам. Тэмин мог бы задабривать Джонхёна всю неделю, не скупиться на улыбки и в итоге подкупить его своей открытостью, чтобы выйти на улицу, а там уже можно было бы ударить и убежать или довести Джонхёна до первого же полицейского участка.
Тэмина передёргивает от одной только мысли.
Тэмин не позволит себе упасть до такого. Просить кого-то, умолять, задабривать. У него сводит живот от одной только мысли, что он будет прислуживать перед Джонхёном ради этого. Уж лучше он снова с ним подерётся, чем поведёт себя как настоящая комнатная зверушка.
— Прекрати смотреть на меня с жалостью, — злость захватывает Тэмина, и он почти выкрикивает эти слова в лицо Джонхёну. Отворачивается от окна и быстрым шагом проходит в свою комнату, надеясь хоть как-то остудиться.

Тэмин открывает окно в комнате, надеясь, что вид дороги и машин как-то отвлёчет его. Он опускает взгляд вниз и снова видит свой распластанный на земле труп.
Его трясёт от страха и злости на самого себя, от того, что мысли, появляющиеся в его голове одна хуже другой. Он не хочет об этом думать, он ненавидит такие мысли.
Тэмин оседает на пол, опёршись спиной о кровать, обхватывает себя руками, больно, до побелевших костяшек, сжимая плечи. Он заставляет себя верить в то, что боль отрезвляет.
Через несколько часов на руках проявляются синяки. Стоя перед зеркалом, Тэмин водит по ним пальцами, словно подтверждая их существование.

Они настоящие. Они – доказательство его слабости перед самим собой.

Выходя из ванной, Тэмин твёрдо решает для себя проводить с Джонхёном чуть больше времени, чтобы не сойти с ума от одиночества.

Он не готовит ему кушать и уж тем более не провожает на работу, просто встаёт рано утром и садится напротив кушающего Джонхёна, у которого от удивления чуть еда изо рта не вываливается.
— Просто не спалось, — пожимает плечами Тэмин и встаёт, чтобы нарезать себе овощи.
— Доброе утро, — зачем-то говорит Джонхён и продолжает есть. Тэмин давит смешок, но его всё равно слышно, потому что, вернувшись за свой стул, он видит смущенного донельзя Джонхёна. Тот откладывает свой смартфон и поднимает взгляд на Тэмина.
— Приятного аппетита, — говорит он и почему-то снова смущается.
Тэмин продолжает невозмутимо есть и только кивает, словно обозначив, что услышал сказанную ему фразу. Джонхён всматривается в лицо, пытаясь найти причину такого поведения. Он замечает, как напрягается Тэмин и как наводит на себя ещё больше равнодушного вида.
Бросив взгляд на часы, Джонхёну приходится оставить этот вопрос открытым, и он уходит на работу.
Его не может не радовать, что в последнее время Тэмин стал более открытым. Несмотря на то, что Тэмин всё ещё выпускал иголки словно ёж, он всё равно тянулся к Джонхёну. Они могли разговаривать на кухне до самой полуночи, абсолютно забывая о времени. И главное – Тэмин ему улыбается. Да, пока Тэмин реагирует только на шутки и не улыбается просто так, но для Джонхёна это большой прогресс.
Он проходит в офис бодрым шагом, чем удивляет свою секретаршу Сонён. Та, как и всегда, предлагает ему кофе, но, на её удивление, Джонхён отказывается.
— Это же было маленькой традицией, — жалуется она Николь во время обеда. — Я чувствую себя брошенной.
Николь успокаивающе гладит её по руке, пусть и не понимает масштаба этой трагедии. Проходя мимо кабинета Кибома, Николь останавливается на добрые полчаса, в красках рассказывая ему об утренней «измене» Джонхёна. Кибом смеётся, но мысленно отмечает, что стоит поговорить с Джонхёном, хотя последний месяц тот срывается с работы, едва часы покажут семь часов вечера. Возможно, придётся съездить к нему домой, но это уже в самый крайний случай, думает Кибом.
Вечером ему не удаётся отловить Джонхёна, так как тот снова уезжает раньше, чем Кибом успевает выключить компьютер. Это напрягает, поэтому Ки скидывает Джонхёну сообщение с предложением погулять на выходных.

«Пошли в субботу в клуб, надо развеяться».
Сообщения Кибома всегда утверждающие, но Джонхён может ему отказать. Он набирает «нет», даже не смотря в телефон, потому что выходные он планирует провести с Тэмином, как и все дни до и после.

Каждый раз, когда Джонхён поднимает глаза на Тэмина, у него меж ребёр теплится щекочущее чувство. Джонхён непроизвольно улыбается на каждое движение парня, с упоением наблюдая за грацией и утончённостью. Джонхёну нравится слушать Тэмина — что бы он ни говорил, голос у него нежный, обволакивающий, тихий. Но и сами мысли Тэмина достойны восхищения. Джонхёну он нравится от и до, начиная с внешность и заканчивая внутренним миром, характером, даже когда тот гордо запирается в комнате. Джонхён счастлив от одной только мысли, что такой парень живёт рядом с ним, что такой парень постоянно рядом с ним.

Тэмин выходит на завтраки каждое утро.
Он молча, жуёт овощи, сидя напротив, но Джонхёна радует просто его вид, хоть стоящего, хоть лежащего. Тэмин не выходит его провожать на работу и ничего не говорит на прощание, зато он перестал напрягаться каждый раз, когда Джонхён проходит мимо него на выход, и это ещё один маленький шаг, который сокращает расстояние между ними. Джонхён окрылённый приходит на работу каждое утро.

Два месяца проходят почти незаметно для Джонхёна – работа и Тэмин крутятся по кругу, но ему даже нравится такое постоянство. Третий месяц совместного проживания Джонхён решает отметить, поэтому впервые уезжает с работы пораньше. По пути он забирает заранее заказанный ужин из ресторана, убедившись в свежести всех салатов.
Перед дверью Джонхён останавливается.
Насколько это большой срок – три месяца? Да, за это время они с Тэмином сблизились, но настолько ли, чтобы можно было возвращаться без предупреждения? Возможно ли, что Тэмин обидится на него за то, что тот нарушает его личное время?
Джонхён отмахивается от этих мыслей и открывает дверь. В конце концов, Тэмин проводит с ним и завтраки, и ужины, а значит, ему нравится его общество. Возможно, он даже обрадуется раннему возвращению Джонхёна.

Квартира встречает его не тишиной, как это чаще всего бывало, и даже не звуками фильмов. Из комнаты Тэмина доносились едва слышные шорохи и скольжение по полу. Наполнившись любопытством, Джонхён почти бесшумно ставит еду на полку и снимает обувь, движется в комнату, стараясь шагать как можно тише. Он аккуратно заглядывает, стараясь не помешать, и давит восхищённый вздох.

Тэмин танцует с открытыми глазами. Его ноги скользят по полу словно на льду, словно он плывет, переливается с места на место. Движения рук изящные и плавные, он не просто движется – он летит, и его руки подобны взмахам крыльев. Тэмин танцует медленно, под собственную музыку, иногда полностью останавливаясь, чтобы потом вновь взлететь. Он крутится на одном месте, аккуратно приземляется на обе ноги и… замечает Джонхёна у двери.
Тэмин отходит на три шага вглубь и смотрит волком.
— Почему ты опять следишь за мной?
Джонхён вспоминает, как в первый же день точно так же следил за Тэмином, когда тот изучал его зал. Джонхёну приятно, что в этот раз Тэмин не разозлился на него до пушка на щеках.
— Так сложно дать знать о своём присутствии? — Тэмин не выглядит злым, скорее смущённым. Он правой рукой держится за своё левое запястье, будто закрывается.
— Я просто не хотел тебя пугать, — Джонхён не сразу понимает, что отвечает почти так же, как и тогда. — Я принёс нам ужин из ресторана, сегодня…
Тэмин пролетает мимо него на кухню, не дослушав. Джонхён отмечает, что кончики его ушей покраснели.
Пока Джонхён переодевается, Тэмин шуршит на кухне, перекладывая блюда в нормальные тарелки. Он ставит со стороны Джонхёна спагетти и мясной салат, пододвигая к себе все овощные и рыбные блюда. Зашедший на кухню Джонхён успевает заметить ревностный, как у ребёнка, взгляд, с которым Тэмин придвигает тарелки с едой ещё чуть-чуть ближе к себе.
— Прости, что я следил за тобой, — Джонхён первый нарушает тишину, проходя к своему стулу. — Просто я никогда не видел, как ты танцуешь.
Тэмин напряженно садится и опускает глаза в тарелку. Кажется, он хочет избежать этого разговора, но вид смущённого Тэмина так радует глаз, что Джонхёну не хочется прекращать.
— Ты очень изящно танцуешь. Знаешь, прям как… — Джонхён останавливается, потому что понимает, как глупо сейчас будет звучать его сравнение. Но Тэмин замирает в ожидании и ему приходится закончить. — Как птица.
Тэмин даже не пытается сдержать свой смешок.
— Удивительно точно подмечено, — Тэмин поднимает на Джонхёна взгляд полный насмешки и снова возвращается к еде. Видимо, настала очередь Джонхёна краснеть.
— Я бы с удовольствием посмотрел ещё раз, — говорит он, наблюдая за реакцией Тэмина, но тот продолжает молча есть, словно и не слышит вопроса.
Некоторое время они сидят в тишине, которая нарушается лишь звоном вилок, бьющихся о тарелки. Джонхён не сводит глаз с Тэмина, поэтому замечает, как тот скользит взглядом по тарелкам, прежде чем задать вопрос:
— Почему сегодня именно такой ужин?
— Люблю отмечать даже самые мелкие даты, — почти сразу выпаливает Джонхён. Он был готов к такому вопросу. — Мы знакомы уже три месяца.
Тэмин хмурится. Он прекращает есть, смотря перед собой, куда-то мимо сидящего напротив. Джонхён поздно понимает, что для Тэмина эта дата никак не радостная.
— Прошло уже три месяца, — в пустоту произносит Тэмин. Его голос безразличен, словно он просто озвучивает факт, который его никак не касается, но Джонхён чувствует, что эти слова отражаются в Тэмине неприятными чувствами.
— Спасибо за ужин, — бесцветно шелестит Тэмин и уходит в комнату. Смотря вслед немного сгорбленной спине, Джонхён перестает есть, только пытается проглотить комок вины.

Кажется, ему вновь нужно извиниться перед Тэмином.
Но не успевает он дойти до комнаты, как тишину квартиры нарушает громкий и настойчивый стук в дверь. По отбиваемой мелодии, Джонхён понимает, что пришёл Кибом.
— Я знаю, что ты дома, — мелодично тянет Кибом. — Если ты не откроешь, я открою сам.
Тэмин удивлённо выходит из комнаты, натыкаясь на растерянного Джонхёна, который перебирает в голове варианты лжи, в которую Кибом поверит. Но не успевает он сформировать хоть одну, как с обратной стороны поворачивается ключ и открывается дверь.
Сердце Джонхёна уходит в пятки.

— Я не помешал? — Кибом задаёт вопрос из вежливости, бестактно разуваясь в коридоре.
Тэмин пятится от него, словно от прокажённого. У него спирает дыхание от страха, желудок скручивается в узел. Тэмин напрягается, готовый в любой момент атаковать или защищаться, тело каменеет. Он делает шаг в сторону, ближе к Джонхёну, когда Кибом поднимает на него изучающий взгляд. Глупо надеяться, что гость так и останется стоять в проходе, но Тэмин не сдерживает разочарованного цоканья, стоит Кибому пройти внутрь.
Звук выходит не совсем человеческим, больше похожий на стрекотание, режущее ухо. Тэмину приходится спрятаться за спину Джонхёна, чтобы защититься от заинтересованного взгляда.
— Может, познакомишь нас? — Кибом склоняет голову на бок, не прекращая следить за парнем.
— Тэмин, это Кибом, мой друг.
Джонхён хватает Тэмина за руку за спиной. В голове бьётся всего один выход, который поможет ему избавиться от нравоучений Кибома, но он не уверен, понравится ли он Тэмину. У журавлика холодные потные ладони, Джонхён почти ощутимо чувствует его тревогу.
— Кибом, это Тэмин, мой парень, — голос не дрогнул, но Джонхён уверен, что лицо Тэмина сейчас сдаст его ложь.
— Правда?
Тэмин вырывает свою ладонь из руки Джонхёна. Как он вообще додумался сказать такое? Злость вперемешку со страхом разрывает рёбра, и Тэмину хочется оттолкнуть Джонхёна, накричать на него, но незнакомец продолжает стоять в коридоре и смотреть на него в упор. Тэмин не знает, чего от него ожидать. А Джонхён всего лишь пытается выгородить их обоих, пусть и таким глупым решением.
Мог ли незнакомец помочь? Тэмин уверен, что нет, незнакомые люди не помогают друг другу. Этот парень может оказаться ещё одним коллекционером или извращенцем, а притвориться спасителем. Выбирая меж двух зол, Тэмин выбирает знакомое ему зло.
— Да, мы встречаемся, — гордость встаёт в горле, препятствуя унизительной лжи, но Тэмин пересиливает себя. — А почему Вы переспрашиваете?
— Просто Вы так мило реагируете, — Кибом улыбается скользко и мерзко, до дрожи в спине. — Джонхён, он хоть совершеннолетний?
— Да я и сам не старик, — Джонхён шутит и улыбается, но Тэмин чувствует его тревогу и паникует ещё больше. Если Джонхёну так тревожно, то может ли Тэмин быть с ним в безопасности около Кибома.
— Вы уже живёте вместе, — задумчиво произносит Кибом. — А сколько вы встречаетесь?
— Раз уж Вы пришли к своему другу, — перебивает его Тэмин. — То, наверное, Вам будет удобнее поговорить наедине на кухне. Приятно было познакомиться, Кибом.
Тэмин залетает в комнату и закрывается в ней, не дожидаясь ответа. Только оставшись наедине с собой, он позволяет всем эмоциям дать волю, выдохнув их через лёгкие. Он слышит, как Джонхён уводит Кибома на кухню, а сам валится на кровать, устав от груза мыслей.
Злость на Джонхёна вытесняется злостью на себя.
С чего это ему бояться одного единственного человека? Когда Кибом только зашёл, он не был похож на маньяка, так почему он увидел в нём опасность? Тэмин закрывает глаза, вспоминая всё, что он знаёт о своей птичьей сущности, и разочаровано стонет, понимая, что он принял Кибома как чужака на территории. На своей территории.
Прошло всего три месяца, а он уже позволил себе настолько привыкнуть к Джонхёну и его квартире, что посчитал территорию своей. Тэмин бьёт кулаком по кровати от зудящего чувства собственной глупости.
Страх и тревога развеиваются, и голова наполняется всеми возможными «если бы», которые могли бы спасти его. Тэмин ведь мог сказать, что он не живёт здесь, и уйти «от парня» домой. Тэмина передёргивает от одного только воспоминания, как он лично говорил, что они встречаются.
Зуд в лопатках отвлекает его от мыслей.
— Чёрт, нет, — отчаянно шепчет Тэмин, чувствуя, как холодеют конечности, а весь жар собирается на спине. — Нет, нет, нет.
Тэмин елозит по кровати, пытаясь избавиться от зуда и утихомирить собственные эмоции, ураганом поглощающие остатки самообладания. Сердце ускоряет ход от накатившей паники.
Когда первая кость прорезает кожу у лопатки, Тэмин подавляет крик кулаком, другой рукой сжимая подушку.
Острыми иглами боль поглотила всю спину, до онемения ног, до слепоты в глазах и опустошения головы. Сил Тэмина хватает лишь на то, чтобы подавлять крики.

Джонхён провожает Кибома из квартиры только через четыре часа. Изнурённый от собственной лжи, Джонхён садится на пол в коридоре. Весь вечер Кибом расспрашивал его о Тэмине и их отношениях, и Джонхён рад, что Тэмин не слышал всех тех басен, которые Джонхён наплёл. Ему остаётся лишь надеться, что Тэмин никогда более не пересечётся с Кибомом, ложь не раскроется и Тэмин не узнает всех подробностей их «отношений».
Вспомнив реакцию журавлика, Джонхён поднимается, чтобы переговорить с ним. С одной стороны, ему стыдно за свою ложь, с другой – Тэмин подыграл ему, значит, в какой-то момент ложь может стать правдой. Джонхён улыбается своей наивной мысли, а затем стучится в дверь. Обычно в комнате слышно копошение или оно, наоборот, прекращается после стука. Но в этот раз реакции нет. Джонхён стучится ещё раз, не решаясь зайти без разрешения. Возможно, он уже уснул, думает Джонхён и решает перенести разговор на утро, но из комнаты слышится тихий стон.
— Тэмин, — зовёт Джонхён. И прислушивается к частому дыханию за стеной. — Тэмин, я захожу.
— Нет, — он игнорирует тихий ответ и открывает дверь. Джонхён замирает на пороге.

Тэмин сидит на полу, опустив голову и руки на кровать. Из спины, покрытой свежей и засохшей кровью, торчат две омерзительные кости. Кости расправляются и собирают и лишь по этим движениям Джонхён распознаёт в них крылья.
— Тэмин, — осипшим голосом зовёт он. Какой-то частью себя, совсем крохотной, он хочет выбежать из комнаты и напиться, чтобы утром можно было забыть о страшном зрелище. Но страх сковал его лишь из-за неожиданности. Гораздо больше в Джонхёне желания помочь.
— Выйди, — голос Тэмина еле слышно, плечи безостановочно трясутся. У Джонхёна замирает сердце и перехватывает дыхание.
— Я за водой, — бросает он и выходит на деревянных ногах. Наполняя водой тазик, у Джонхёна дрожат руки, он с трудом сдерживает слёзы. Закрывая глаза, он видит перед собой окровавленного Тэмина и у него самого начинают ныть лопатки. Он возвращается как можно скорее, чуть проливая по пути воду. Тэмин сидит всё в той же позе, в которой его оставил Джонхён.
— Выйди, — Тэмин шепчет себе куда-то в руки, но у него нет сил сопротивляться. Простыня под ним сырая от слёз, и он не хочет этого показывать.
— Я не оставлю тебя одного, — говорит Джонхён, разрывая то, что осталось от кофты на Тэмине, чтобы стереть всю кровь. Тэмина трясёт от боли, поэтому Джонхён старается делать всё как можно аккуратнее. Получается плохо, но он продолжает водить влажной тряпкой по спине, обходя открытые раны. К своему же сожалению, Джонхён не знает, как оказывать медицинскую помощь. Нужно ли открытые раны прижигать? Если да, то чем? И бинтом не замотаешь, пока торчат крылья.
— Это надолго? — спрашивает Джонхён. Тэмин отрицательно водит головой, не поднимая её. Джонхён слышит, как часто бьётся его сердце и как он судорожно дышит. — Так уже бывало?
Тэмин оставляет вопрос без ответа, пытаясь подавить всхлипы. Ему не хотелось совсем падать в глазах Джонхёна и показывать свою слабость.
Перед глазами яркие пятна от боли, но Тэмин старается собрать крылья обратно, надеясь, что на третий час у него, наконец, получится. Крылья не слушаются, бессистемно расправляясь и собираясь, пугая Джонхёна и раскрывая раны. Тэмин впивается ногтями в плечо, продолжая стараться.
— Не мучай себя, — он слышит голос Джонхёна словно издалека. Тот гладит его по волосам, аккуратно смачивает тряпкой шею. — Ты делаешь только хуже.
Тэмин успокаивается, поддаваясь влиянию заботливого шёпота и касаний. Если крыльями не махать, то не так больно, Тэмин горько улыбается простой истине.
— Я принесу обезболивающее.
Джонхён уходит, и Тэмин чуть приподнимается на руках, чтобы попытаться в последний раз. Ноги сводит судорогой, спину – острой болью. Тэмин не сдерживает крика, когда крылья собираются обратно.
Он падает обратно на кровать, ударившись рёбрами о край. Перед глазами – яркие пятна, в голове – звенящая пустота, спина – оголённый нерв. Но, несмотря на боль, Тэмин чувствует вместе с тем облегчение, поражаясь тому, что ещё не потерял сознание от боли.
Джонхён мельтешит где-то на периферии, прибежав на крик. Он притащил с собой всю аптечку, дрожащими руками ища нужные таблетки.
— Глотай, — он находит нужные лишь спустя тридцать секунд, вытаскивает сразу две и кладёт сразу в рот Тэмина, потому что тот не в состоянии даже шевелить губами. — Тэмин, я перекисью сейчас твои раны залью, глотай.
И Тэмин с трудом глотает, в надежде, что наконец потеряет сознание.

Тэмин еле поднимает отяжелевшие веки. Он бы и рад их опустить, но легче от этого не становится. Голова гудит до боли в переносице.
— Спи, всё нормально, — Джонхён шепчет прямо в ухо, и только потом Тэмин понимает, что сидит у него на коленях, а Джонхён обнимает его, словно маленького ребёнка. Тэмин предпринимает попытку подняться, но его мягко останавливают касанием к щеке.
— Тебе нужно поспать, Тэмин, у тебя была тяжёлая ночь, — у Джонхёна дрожит голос, глаза красные от слёз, но он держит Тэмина крепко, и тот, в итоге, расслабляется, позволяя себе хотя бы ненадолго понежиться в тёплых объятиях. Кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как Тэмин себе такое позволял.
Руки горят вместе со спиной, а в ногах покалывает от холода, и Тэмин долго собирается с силами, чтобы сказать это — опухло горло.
— Мне холодно, — сипит он через несколько минут. Джонхён аккуратно тянется за одеялом и накрывает его. Тэмин поправляет покрывало и касается забинтованной груди. Он пытается вспомнить, когда Джонхён успел его обмотать, и, к его сожалению, вспоминает.
Вспоминает, как кричал, когда Джонхён, сев на него сверху и прижав руки коленями к телу, обрабатывал его раны спиртом и перекисью водорода. Вспоминает, как расцарапывал свои руки до крови, когда Джонхён обматывал его тело бинтом. Вспоминает, как плакал на руках у Джонхёна, который гладил его по волосам и убаюкивал, а он сам держался за его кофту.
Он не вспоминает лишь боль, которую чувствовал, и это в какой-то мере успокаивает его.
— Выпей, — перед глазами растворяются картинки воспоминаний, и появляется стакан с водой. Тэмин долго смотрит на руку Джонхёна и принимает стакан.
Несмотря на спорное поведение Джонхёна Тэмин ему благодарен. Он просил его уйти, но Джонхён остался и помог, а сейчас охраняет его сон.
— Спасибо, — после выпитой воды горлу становится легче, и Тэмин вновь закрывает глаза, чтобы уснуть, уткнувшись лицом в ключицы Джонхёна. Сон совсем не идёт, но он хотя бы чувствует себя хоть немного защищённым.
Джонхён вновь начинает гладить его волосам, иногда проводя большим пальцем по щеке. Он видит, что журавлик не спит, хоть и хочет. Он вспоминает колыбельные, которые пела ему мама в детстве, собирает в голове слова и мотив, и сам не замечает, как начинает Тэмину петь. Детские песни бередят душу, но другие слова в голову совсем не приходят.
Тэмин цепляется за знакомые слова.
Он вспоминает родные женские руки, всегда покрытые мозолями, всегда сухие, но всегда тёплые. Вспоминает, как эти руки гладили его по щекам, по плечам, по бокам, до самых щиколоток, а затем поднимались обратно к голове. Он вспоминает родную улыбку, когда сам смеялся от лёгкой щекотки, но никогда не просил остановиться. Это был их с мамой маленький ритуал вплоть до его шести лет, потому что только она могла вернуться ему силы после тяжёлого дня в детском саду.
— Ты сильный мальчик, Тэмин, — постоянно говорила она, перед тем, как начать петь колыбельную. Тэмин слушал их до самой школы каждую ночь. Не потому что они помогали уснуть, а потому что ему нравилось слушать мамин голос и видеть, что она хотя бы раз в сутки может безмятежно улыбнуться.

Тэмин тихо подпевает, не забыв ни одного слова. Иногда по мелодии, иногда просто шепчет слова. А перед глазами – мама, которая мотает головой из стороны в сторону, убаюкивая своего малыша и заряжая его силой на завтрашний день.

От звучания его голоса Джонхён не спит всю ночь, прокручивая у себя в голове высокий чарующий голос.

продолжение в комментариях.

memberfest lee taemin team, июль, 2016

@темы: group: SHINee, member: Taemin, status: закончен, member: Jonghyun, pairing: JongTae

---

[paper heart]

[я не фея, я мужик]

Onew/Taemin; slash; G; AU, ER
1002 слова

Тэмин – сплошная головная боль.

Тэмин – сплошная головная боль.

Джинки не удивляется, увидев Тэмина на скамейке у своего дома, тот частенько сбегал из дома и ночевал у него. Каждый раз, смотря на него у своего подъезда, Джинки думает о том, что пора бы уже дать ему дубликат ключей, да всё руки не доходили.
Подойдя ближе, Джинки замечает на краю скамью рюкзак, набитый настолько, что молния еле держится. Тэмин придерживает его одной рукой, чтобы тот не упал на землю. В ушах – громкая музыка, а во второй руке сигарета.
- Тэмин, - тихо зовёт Джинки, но Тэмин всегда его слышит, даже сквозь максимальную громкость, поэтому быстро снимает наушники и встаёт.
- Я могу остаться у тебя ненадолго? – спрашивает он с надеждой в голосе, будто Джинки хоть раз ему отказывал.
- Конечно, - отвечает Джинки и зовёт за собой в подъезд. «Ты можешь приходить в любое время», остается на языке.

Тэмин никогда не рассказывает, почему так часто ругает с родителями, а Джинки почти не спрашивает. Лишь иногда вопрос слетает с его языка, но Тэмин всегда отвечает расплывчатым «как всегда» и Джинки не пытается продолжать.
Он и так может понять. Пусть по слухам и разговорам, иногда сплетням, но кое-что он знает.
Тэмин с трудом окончил школу, а затем всё своё время посвящал танцам и подработкам, чтобы не сидеть на шее у родителей, и при этом совсем не думал о высшем образовании. А ещё он гей и об этом знает весь район, поэтому Тэмин частенько возвращается домой с разбитыми костяшками и губами, а телефон мамы разрывает от звонков соседей и подружек, что её отпрыск снова побил их невинных детишек.
- Тебе не обязательно с ними драться, - как-то раз говорит Джинки, бросив взгляд на еще не зажившие костяшки. Тэмин быстро спускает рукава кофты до самых пальцев.
- Я всего лишь защищался, - бурчит он, отворачиваясь.
Джинки тянется к аптечке, но вовремя себя останавливает.

Тэмин часто обнимает Джинки. Неожиданно подходит сзади или садится рядом, руками обхватывает талию, а голову прячет в шее, щекоча дыханием. Он всегда молчит в такие моменты, и Джинки не решается спрашивать о чём, лишь понимает – грустит о своём. И он чувствует благодарность Тэмина за то, что не лезет.
Иногда Тэмин выдыхает ему в шею, что прямо сейчас он счастлив и у Джинки в такие моменты замирает сердце.

У Тэмина с собой почти нет одежды, в рюкзаке еле уместились ноутбук, колонки, кофта с джинсами и пара кроссовок.
- На работе всё равно униформа, - отмахивается Тэмин, а в танцевальном зале у него всегда лежит комплект запасной одежды.
Джинки подает ему свою футболку и шорты, предлагая переодеться.
Тэмин в его одежде всегда выглядит как ребёнок, забравшийся в родительский шкаф, хотя разница в размерах минимальная. Он затягивает посильнее шорты и давит смешок, посмотрев в зеркало. Джинки прячет улыбку в руках.

Тэмину всего девятнадцать, в голове мечты и желание быть независимым, а ещё гиперболизированная гордость и рвение сделать всё самому, пробиться самостоятельно.
Тэмин – сильный, он знает это сам и это знают окружающие. Тэмин ненавидит делиться своими проблемами и выслушивать советы. Его проблемы – это его шишки, он решит сам, спасибо за помощь, но откажусь. Поэтому Джинки никогда не лезет, молчит.
А в душе – восхищается. Силой, умом, и немного - красотой, но это совсем мелкое, почти незначительное. Всегда прямая осанка и уверенный взгляд вперёд – вот, что действительно потрясает.

Джинки следит за тем, как Тэмин неуверенно ставит свои вещи на пол у комода и понимает, что тот, скорее всего, ненадолго. Успокоится и вернётся обратно домой, попросит прощения, как и всегда, и будет спокойно жить до следующей ссоры.
Тэмин ловит его взгляд и долго смотрит в ответ, будто решаясь ответить.

- Я не вернусь домой, - бросает в итоге он, прежде чем выйти на балкон с пачкой сигарет. Джинки прихватывает зажигалку и кофту, и идёт за ним.

Его квартира на десятом этаже в спальном районе, докуда не доходит свет фонарей или ночного города. Единственное освещение – соседние окна. Окутанный слабым желтоватым светом, Тэмин кажется ещё меньше и тоньше, и Джинки борется с желанием разузнать у него всё, потому что в глазах младшего явная обида и неприкрытая злость. Он накидывает кофту на плечи Тэмина, замечая лёгкую дрожь. А затем поджигает протянутую сигарету, сам от второй отказывается. Тэмин благодарно кивает.

Он всегда курит не спеша. С особым удовольствием задерживая дым во рту, а затем выдыхая тонкой струйкой, прикрыв глаза от наслаждения. Это разительно отличается от Джинки, который, скорее, перекуривает от стресса, чем полноценно любит этим заниматься.

После очередной затяжки Тэмин немного расслабляется, злость улетучивается, оставляя место лишь детской обиде.
- Я перекантуюсь у тебя немного, - говорит он, туша сигарету о металлический край балкона. – Пока не найду комнату поближе к танцевальному залу.
- Ты идиот, - спокойным тоном отвечает ему Джинки. Он не привык лезть, но иногда характер Тэмина доводил его до истерического смеха. – Идиот,- повторяет Джинки и делает всего один шаг вперёд, чтобы обнять Тэмина. Тот смущенно отворачивает голову.
- Ты можешь жить у меня столько, сколько тебе понадобится, - говорит Джинки, повернув голову Тэмина за подбородок.
В его глазах – счастье с долей сомнения, а улыбка расцветает красивее любого весеннего цветка.
Тэмин опускает взгляд и облизывает губы, не зная, что ответить.
- Спасибо, - спустя некоторое время отвечает он, и тянется вперёд.

Он всегда целует первым, с неуверенностью останавливаясь на расстоянии миллиметра, а потом, прикрыв глаза, все же касается своими губами губ Джинки. Он никогда не заходит дальше, пока Джинки не ответит, а Джинки отвечает всегда.

Прижимает Тэмина ближе к себе, зарывается пальцами в волосы, и держит крепко, чтобы Тэмин понял – не один.

Тэмин – сплошная глупость в голове и не проходящий юношеский максимализм, а ещё бумажное сердце, которому недодали любви.
Тэмин многого не просит – молчать о главном, не выворачиваться из объятий и отвечать на поцелуи. Тэмин просто просит любить его так же, как и он – без остатка.
И Джинки любит. До дрожи в руках и бесконечных улыбок. До звенящей тишины и едва уловимого дыхания.

- Спасибо, - выдыхает Тэмин в губы и кладёт голову на плечо, счастливо улыбаясь.

«Не благодари за помощь», не отвечает Джинки.
«Ты можешь жить здесь, сколько хочешь», не говорит Джинки.
«Я люблю тебя», молчит Джинки.

Потому что Тэмин знает это без слов.
Они оба знают.

@темы: group: SHINee, member: Taemin, status: закончен, member: Onew, pairing: OnTae

---

[я не фея, я мужик]

Taemin/Koharu; het; G; pre-het, romance
477 слов

Кохару летает по залу так, словно не касается пола – порхает, словно птица, а её руки – крылья, изящно рассекающие воздух.

Кохару летает по залу так, словно не касается пола – порхает, словно птица, а её руки – крылья, изящно рассекающие воздух. Её лицо полно безмятежности, расслабленности. Тэмин замирает в дверях от такой картины.
Он уверен, что когда она показывала ему sayonara hitori, она была совсем другой. Несомненно, она была хороша и в тот момент, детально и понятно показывая каждое движение, сражая своей энергией. Кохару была немного резкой и техничной, поясняя суть, но сама никогда не вкладывала в танец эмоций.
- Это твой танец, - говорила она, сидя у зеркала с бутылкой в руке. – И твои эмоции. Я не хочу, чтобы ты отвлекался на мои.

Сейчас она именно такая – эмоциональная.

И эти эмоции накрывают Тэмина с головой, он не может отделить своё удивление от её расслабленности.

Кохару замечает его зеркале и незлобно ухмыляется. Порой Тэмин вёл себя совсем как ребёнок.
- Проходи, - зовёт она, прекращая танцевать. И только когда она полностью останавливается, Тэмин заходит в зал.
- Времени совсем нет, так что давай не будем тратить его на смущение, - говорит Кохару и из-за чего уши Тэмина краснеют ещё сильнее. Они тратят около часа на согласование концепции выступления и основных моментов, а затем принимаются за сам танец.

Тэмин, желающий проявить себя, предлагает больше, раскидывая идеи, Кохару заполняла пустоты между ними или немного изменяла для органичной картины. Тэмин благодарен, что она не пыталась заменять всё и позволила ему вести.

Они танцуют друг напротив друга, отражая движения, будто бы нападая и защищаясь одновременно. Словно битва двух начал в одном человеке.
В каждом её движении – грация, а во взгляде – уверенность. Она изящна и мощна, словно хищник, поражающий своей красотой; агрессивна и безмятежна одновременно, словно хладнокровный убийца.
Тэмина переполняют эти эмоции, и он старается отвечать тем же, но быть более смиренным, для создания контраста. Во взгляде Кохару он вылавливает одобрение, пусть и всего на доли секунды.
Она движется плавно, но чётко, парит в воздухе и порхает вокруг – Тэмин еле сдерживает восхищенный вздох. Он следует за ней, замечая, как она подстраивается под его движения, обтекает, словно вода.

Даже соприкасаясь спинами, они не отводят друг от друга взгляда.

Во время кульминации они замирают, смотря друг другу в глаза, делясь несказанным и необъяснимым. Кохару прожигает взглядом, Тэмин отвечает ей тем же. Но стоит ему сделать шаг назад и взмахнуть рукой, как лицо Кохару смягчается до истинного восхищения, которое сбивает Тэмина с толку. Он замирает, наблюдая за тем, как девушка в доли секунды перевоплощается из демона в обычного человека. Она расслабляется, и не отводит взгляда.
- Ты великолепен, - говорит Кохару с неподдельным, искренним восхищением, от которого у Тэмина учащается сердце. И он хотел бы ей сказать, насколько она вдохновляет его, насколько между ними велика пропасть, что она намного лучше, но молчит, не посмев прервать секунды трогательной слабости.
Кохару смущенно улыбается и предлагает начать заново.

Она вновь перевоплощается в доли секунды, и на этот раз Тэмин не может сдержать восхищенной улыбки, прежде чем самому погрузиться в танец.

июль, 2016 (до совместного выступления на HtS)

@темы: group: SHINee, member: Taemin, status: однострочник, member: Koharu, pairing: TaeHaru

---

[защитник леса]

[я не фея, я мужик]

2min; slash; R; AU, horror, deathfic
1 148 слов

Первое, что Минхо видит перед собой, – это обеспокоенные светло-карие глаза, а затем маленькую ладонь, которая приближается к его лбу, лаская прохладой пальцев.

Первое, что Минхо видит перед собой, – это обеспокоенные светло-карие глаза, а затем маленькую ладонь, которая приближается к его лбу, лаская прохладой пальцев.
— С Вами всё в порядке? — мелодичный голос едва пробивается сквозь вату в ушах, и Минхо приходится напрячься, чтобы услышать хоть что-то. — Лучше не напрягайтесь пока.
Минхо не слушается, даже больше не понимает, чего от него хотят, и старается встать. Юноша, сидевший около него, резко подскакакивает на ноги, помогая Минхо.
— Ну зачем Вы так, господин, — шум в ушах пропадает, когда Минхо оказывается на двух ногах и может чётко расслышать каждое слово. Он дважды моргает, прежде чем обратить внимание на обладателя красивого голоса и привычки странно выражаться.
Перед ним стоит необычайной красоты парень с белоснежными волосами, словно сотканными из снега, с сияющими глазами, вобравшими в себя всю доброту мира, и невероятно нежной улыбкой, которой хотелось довериться без остатка. Ослеплённый красотой, Минхо не может вымолвить ни слова.
— Господин, Вы не сильно ударились? — юноша придерживает Минхо за талию, хотя тот не уверен, что если бы всерьёз мог бы сейчас упасть, то эти руки выдержали бы его. — Господин?
Обращение невероятно смущает, и Минхо, наконец, находит в себе силы что-то сказать.
— Меня зовут Минхо, — говорит он. — Зови меня Минхо, а то «господин» это немного…
— Как Вам будет угодно, — незамедлительно отзывается юноша. — Вы можете называть меня Тэмин.
Тэмин предлагает медицинскую помощь в своём домике в глубине леса, и Минхо, очарованный голосом, соглашается. Он простой любитель фото-охоты, решивший опробовать себя в лесной съёмке, пытаясь поймать объективом как можно больше мелких животных. Диких зверей в их лесах не встречали, хотя и не могли знать наверняка. Никто из деревни, в которой остановился Минхо, в лес не ходит, хотя до него было рукой подать. На все расспросы они пожимали плечами и говорили, что их туда не тянет, и предложили переночевать одну ночь у лесничего, чья хижина находилась почти в самом центре леса.
Если Тэмин, так трепетно держащий его за талию, и есть лесничий, то Минхо готов остаться у него на две ночи.
Дом Тэмина напоминал сказочную избушку, изображения которых Минхо видел в детских книжках. Одноэтажный деревянный домик, обрамлённый цветными кустами, приветливо располагается посреди густых деревьев, за которыми его не сразу-то и видно. Изнутри дом почти ничем не отличается от деревенских, только печки нигде не было видно, да и склянок с травами было больше.
— Я сейчас принесу Вам травяной настой, — Тэмин кладёт Минхо на кровать под большим окном и скрывается на кухне. Минхо, рассматривая медленно сереющее небо, даже радуется, что споткнулся на той злосчастной ветке и прокатился вниз с небольшого склона, в конце ударившись затылком о кору молодого дерева. Не найди его после удара Тэмин, вряд ли Минхо отыскал бы его домик в таких зарослях.
Тэмин возвращается с дымящейся чашкой, связанным пучком травы в одной руке, в другой – с более свободной одеждой. Он худой, поэтому широкая льняная кофта и штаны висели на нём как на маленьком ребёнке. Даже руки, которыми он аккуратно взбивает подушку, чтобы Минхо сел, больше похожи на руки маленького мальчика, а не взрослого юноши.
— Выпейте, Вам должно полегчать, — Тэмин передает ему в руки чашку, а сам садится за кроватью, принимаясь осматривать голову, которая, на удивление Минхо, не болела вообще. После освежающего массажа и полной чашки сладкой смеси, Минхо поворачивается к Тэмину:
— Спасибо, — единственное, что приходит ему в голову. Тэмин, словно ожидавший других слов, удивляется, а затем тихо смеётся, прикрывая рот ладонью. Минхо смущённо отворачивается.

Ужинают они скромно и совсем без мяса, под шум проливного дождя и свистящих окон. Иногда Тэмин обеспокоено выглядывает в окно, словно ищет кого-то, а затем, кивая самому себе, возвращается на место.

— Так ты лесничий, — скорее утверждение, чем вопрос, но Минхо должен удостовериться. Они с Тэмином вместе сидят на кровати, рассматривая друг друга, пытаясь друг друга понять без разговоров. И если у Тэмина это получается, судя по лёгкой полуулыбке на губах, то Минхо не может сложить у себя в голове единый образ.
— Можно и так сказать, — пожимает плечами Тэмин. — Я предпочитаю название «защитник леса», — Тэмин хитро улыбается, а затем озорно смеётся, точно мальчишка. С него чуть съезжает кофта, обнажая хрупкое плечо и выпирающую ключицу, почти светящуюся от белизны кожи.
Минхо подаётся вперёд, чтобы подправить ворот, и встречается с удивлённым и одновременно предвкушающим взглядом. Их лица оказываются слишком близко, они почти соприкасаются носами. Минхо застывает в том же положении, загипнотизированный глазами-омутами и звуками участившегося дыхания. Тэмин первый прикрывает глаза, разрушая волшебство, чтобы продолжить его не во взгляде, а на чувствах. Ему стоит лишь чуть придвинуться вперёд, и он уже ловит своими губами губы Минхо.
Он невероятно неловок и неопытен, в своём трогательном желании быть ближе, но достаточно напорист. У него трепещут ресницы и дрожат руки, но Минхо поддаётся его напору и опускает на спину, позволяя нависнуть над собой.
Целовать Тэмина – настоящее волшебство, думает Минхо, прижимая Тэмина ближе и ближе, чтобы касаться его всем телом, а не только губами и руками, которые сильнее обхватывают талию. В голове фейерверки удовольствия, на кончиках пальцев покалывает наслаждение. Минхо теряется в этой магии. Тэмин улыбается ему в поцелуй.
Он отстраняется с лёгкой усмешкой, спускаясь поцелуями ниже – к подбородку, к шее, ключицам. Минхо, поражённый такой настойчивостью, не пытается отстраниться, лишь сильнее запрокидывает голову, чтобы почувствовать прикосновение влажного языка на кадыке. Руки Тэмина скользят ниже, задевая соски и пересчитывая все рёбра, доходят до самого края футболки.
Он бросает на Минхо разгоряченный, но всё ещё почти невинный взгляд, от которого у Минхо учащается сердцебиение и холодеют пальцы. Он поднимает руки, позволяя Тэмину стянуть с себя футболку, и не успевает опомниться, как Тэмин вновь накрывает его губы своими.

Второй поцелуй ничем не похож на первый – требовательный, возбуждающий, почти грубый и молниеносный – Тэмин отстраняется спустя несколько мучительно быстрых секунд, нависая над Минхо.
— Защитники леса обожают чужаков, — вкрадчиво шепчет он в губы, обдавая холодным дыханием.
Тэмин сейчас ничем не напоминает того юношу, которого Минхо встретил днём, – сумасшедшая улыбка на губах, обезумевший взгляд и неприкрытая мощь в каждом движении.
Минхо парализует страх, а мысль бьются где-то на периферии сознания, но Минхо не в состоянии на них сосредоточиться и отдать приказ собственному телу. Вместо этого он наблюдает, как Тэмин выпрямляется, окидывая тело под ним изучающим взглядом, следит за тем, как Тэмин водит руками по его торсу не в состоянии почувствовать ни единого прикосновения.
Не отводит взгляд, когда большой палец Тэмина впивается ему меж ребёр и с напором ведёт вниз.
С хлюпающим звуком в тело вторгается ладонь, с лёгким интересом проведя пальцами по рёбрам. По бокам стекает тёмно-красная густая жидкость, чуть согревающая. Минхо задыхается, когда Тэмин запускает руку глубже, но продолжает наблюдать, не чувствуя ни капельки боли.
Его лишь на секунду охватывает страх, когда пульсирующее сердце оказывается заточено сильной рукой. Минхо переводит взгляд с руки на лицо Тэмина встречаясь с истинным наслаждением. Тэмин по-доброму улыбается, ровно так же как и днём, что совсем не сочетается с безумным взглядом, но Минхо расслабляется и прикрывает глаза.
Последнее, что чувствует – лёгкое прикосновение к губам, прежде чем полностью отдаться бесчувствию.

Тэмин, давно не видавший такого богатства, долго вертит в руках ещё тёплое сердце.
— Радостен бес, что отпущен инок в лес, — шепчет он, ложась рядом с Минхо, наслаждаясь запахом едва мёртвого тела.

memberfest: taemin team, июль, 2016

@темы: group: SHINee, member: Minho, member: Taemin, pairing: 2min, status: закончен

---

[lights in the sky]

[я не фея, я мужик]

Luna; general; R; AU, drama, darkfic, deathfic
1023 слова

Ей снятся океаны крови и дожди из медных пуль; запах гари, оседающий в лёгких, и крики, закладывающие уши до звенящей тишины.

Ей снятся океаны крови и дожди из медных пуль; запах гари, оседающий в лёгких, и крики, закладывающие уши до звенящей тишины. В руке у неё – ладошка маленькой девочки, так безумно похожей на неё саму. Ребёнок плачет и обнимает другой рукой её ногу, боясь потеряться в волнах обеспокоенных людей.
Сонён захватывает паника. Она смотрит по сторонам в попытке найти хоть что-то, что спасёт их, но перед глазами лишь всепоглощающий огонь, обгоревшие здания и искривлённые лица людей. Сонён подхватывает ребёнка на руки и бежит вместе с толпой, не в состоянии увидеть от чего они бегут и куда. Плач оглушает её, но она даже не пытается успокоить девочку, когда у неё самой слёзы на щеках.
Сонён поглощает страх. Вязкой субстанцией он растекается от рёбер к шее, мешая дышать, к рукам, замораживая их, и к ногам, прибавляя скорости. Тело бьёт крупная дрожь, но она продолжает бежать, даже когда не видит перед собой дороги.

Сонён просыпается резко.
Вокруг неё – тёмная комната и тихое бульканье из аквариума. Под ней – сырая от пота кровать, а щеки влажные от слёз. Сонён вспоминает то чувство, когда страх парализует всё тело, и не может сдержать слёз.
Она всё ещё слаба перед своими снами.

Сонён боится войны.

Не самый редкий страх. Кто в здравом уме не боится войны? Все её боятся, боятся за своих близких, за будущее семьи, за самих себя.
Но Сонён боится её постоянно. Не после новостей о терактах, не после какого-то разговора – всегда. Её постоянно преследует чувство, что военная тревога оглушит город в следующую секунду, что, пока она идёт на работу, к их городу приближаются вооружённые самолёты. Она укладывает детей спать и подолгу смотрит в окна, словно заметив заранее бомбу или обстрел, она успеет спасти детей.
Сонён работает воспитателем в детском саду, с одной из самых младших групп. Трёхлетние дети тянутся к ней и верят её фальшивой улыбке. Сонён учит их не только по программе садика – раз в месяц она проводит тренировочную эвакуацию в бомбоубежище.
Сынван – воспитательница группы постарше – мысленно называет её параноичкой, но присоединяется к учениям вместе со своей группой. Руководство детского сада считает это полнейшей глупостью, но не лезет. Сонён благодарна им всем за это.

Сонён была такой не всегда.
Это началось три года назад, когда три её друга, годом ранее ушедшие в пограничные войска, вернулись холодными трупами с истерзанными телами. Тогда Сонён одна успокаивала троих матерей, впитывая в себя всю их боль и слёзы.
Делу ни придали огласки, и тогда Сонён поняла, что от мирных жителей скрывают гораздо больше, чем она могла себе представить. И начались сны.
Сначала это были повторы просмотренных в отрочестве фильмов о войне. Затем главными героями становились её друзья. Затем родные. Затем и весь город.
Сонён засыпает с тревожным чувством в груди, чтобы проснуться с паникой и знать, что из этого круга выхода нет. Некоторое время она пила снотворное, но оно ни капли не помогало. Ходила один раз к психологу, но тот, привыкший получать деньги за любовное нытье домохозяек, отправил её к другому врачу, на которого у Сонён не хватало денег.

Сонён часто встречается с друзьями. Они охотно соглашались, надеясь отвлечь её от тревожных мыслей (хотя и не подозревали о тяжести её состояния), она – чтобы запомнить их как можно лучше. Иногда, когда она закрывала глаза, на её веках отпечатывались окровавленные лица друзей.
Но Сонён старается улыбаться, чтобы никого не тревожить своим состоянием – она сама не рада жить в вечном страхе, но уже даже не пытается бороться. Она понимает – война неизбежна и её мозг просто готовит её к этому.

Сынван часто отвлекает Сонён разговорами во время тихого часа. Приходит к ней в группу, благо комнаты находятся совсем рядом, садится на стол и рассказывает обо всех своих друзьях и их смешных, как ей кажется, ситуациях. Сынван считает, что за то время, что она знает Сонён, она научилась подбирать такие истории, которые по-настоящему отвлекали.
Сонён улыбается и смеётся, иногда даже искренне, но чаще всего после разговоров Сынван ей становится ещё хуже – она мысленно оплакивает всех её милых и заводных друзей и саму жизнелюбивую Сынван. Наверное, по её солнечной улыбке Сонён будет скучать больше всего.

Сонён бродит по кругу уже третий год и за это время так и не научилась жить. Возможно, где-то в глубине души, очень глубоко, она надеется, что война, наконец, начнётся, и ей не нужно будет жить в постоянной тревоге.

Сонён возвращается домой поздно. Она всегда бредёт домой пешком, наслаждаясь и запоминая свежесть городского парка и шум дорог, хруст листвы под ногами и музыку из наушников проходящих мимо подростков. Сама Сонён не носит наушники – считает, что может не услышать криков или тревоги.
Дома уже темно, но Сонён не включает свет. Она живёт на первом этаже и в её окна всегда освещаются фонарями и фарами заезжающих на парковку машин.
Сонён скудно ужинает, листая новости в интернете и переписываясь с друзьями. Они предлагают встретиться завтра с утра и сходить в аквапарк. Сонён соглашается, а затем долго рассматривает карту, прикидывая маршрут до ближайшего убежища.
Весь вечер Сонён читает книгу, иногда отвлекаясь на рыбок в аквариуме. Она стучит по стеклу и думает, что в море у них было бы больше шансов выжить.
Ночь подозрительно тихая, как думает Сонён. Тревога в её груди разрастается, и она подходит к окну, всматриваясь в тёмное небо. Оно подозрительно безмятежно и бесконечно высоко.

Сонён смотрит до тех пор, пока в небе не появляются красные огоньки, а по городу не прокатывается сирена. Перед глазами Сонён вихрем проносятся все картины из снов.
Реки тёмно-красной крови, не опадающая пыль, гарь в лёгких, оглушительные крики в ушах. Друзья с простреленными головами и родители в истерике, не в силах найти своих детей. Разбросанные в стороны конечности трёхлетних детей и окровавленная губы Сынван.

Сонён моргает и находит себя у окна, перед бесконечно страшным небом.
В ушах всё ещё сирена и паника, плачь и ор, мольбы и ругательства.
Сонён даже не старается их заглушить. Она знает – бесполезно. Губы расходятся в безысходной улыбке, а сердце замедляет ход, наконец найдя покой в безумной мысли.

Сонён вытаскивает пачку снотворных и высыпает их стол. Часть растворяет в воде, другую – заглатывает сама, несмотря на горящее горло. Она находит в себе остатки сил, чтобы дойти до кровати и лечь, не снимая одеяла.
Сонён закрывает глаза и видит лишь пустоту да чёрное небо. Сонён впервые улыбается своему сну.

Тёмное ночное небо бесконечно безмятежно. Сонён забывается в нём навсегда.

memberfest: luna team, июль, 2016

@темы: group: f(x), status: закончен, member: Luna

---

[dividing the sun]

[я не фея, я мужик]

Sehun/Taemin; slash; G; AU, ER, hurt/comfort, angst
1002 слова

- Мне нравится Ким Чонин, - слова звучат как гром посреди ясного неба.

- Мне нравится Ким Чонин, - слова звучат как гром посреди ясного неба.
Тэмин стоит у двери, так и не решившись подойти ближе. Когда он заходил, он выглядел одновременно серьёзными и виноватым, долго теребил кольца на пальцах и скользил взглядом по комнате, собираясь с силами. Смотря на такого Тэмина, Сэхун понял, что разговор будет нелёгкий, поэтому тоже поднялся с кресла, чтобы смотреть Тэмину в глаза. И только тогда Тэмин решился сказать.

Сехуна словно ударили под дых, выбили почву из под ног.
Он опускается обратно, потому что не в силах стоять. Он поднимает глаза и долго-долго всматривается в лицо Тэмина, в родные черты, которые преображаются в незнакомые, пытаясь найти там хоть намёк на шутку, ну хоть небольшую вероятность того, что это просто неудачный розыгрыш.

Но не находит.

Тэмин серьёзен как никогда, и Сехун закрывает лицо руками, чтобы не видеть этого. Голова тяжелеет, но ему кажется, что она пуста до звона.
- Сехун, прости, - Тэмин сминает губы до побеления, пытаясь выдавить из себя ещё хоть что-то, но горький ком меж рёбер не даёт вымолвить ни слова.
Сехун пытается понять, что он чувствует. Злость? Гнев? Ревность? Грусть?
Всё вместе.

Опустошение.

Сехун чувствует себя преданным, потому что только что его парень признался в том, что влюблен в его лучшего друга. И всё было бы не так сложно, если бы несколькими днями ранее, Сехун узнал, пусть и не из первых уст, пусть и догадками, что Чонин любит его парня с самой первой встречи. И, чёрт возьми, Сехун сам их познакомил и частенько оставлял наедине, чтобы они смогли найти общий язык. Сехун понимает, насколько глупой была его ошибка.
Он опускает руки. Во всех смыслах.

- Сехун, это ничего не меняет, - глупо говорит Тэмин, стоя на том же месте. Он не находит в себе сил сдвинуться и уж тем более подойти к самому Сехуну. – Между мной и тобой всё, как и прежде.
Сехуна наполняет истерический смех. Разве можно признаваться в любви к другому, а потом утверждать, что всё будет как раньше? Сехун уверен, что не будет. Потому что Чонин уже не смотрит ему в глаза, а Тэмин со временем и сам не сможет. Сехун не сможет целовать его, зная, что в какой-то из моментов близости Тэмин будет думать не о нём.

Просто Сехун третий лишний.
Сехун всегда лишний.

Чонин и Тэмин не просто красивы, они сияют не так, как другие, поэтому вокруг них всегда много людей. Они постоянно окружены поклонниками или поклонницами, в отличие от Сехуна, который, возможно, тоже был красив, но разве этого достаточно? Сехун в их тени и он это знал, не пытался бороться, пусть этот факт был ему немного, совсем чуть-чуть неприятен. Но ему невероятно льстила мысль о том, что выбирая между всеми людьми на планете, Чонин выбрал именно его как лучшего друга, а Тэмин – как возлюбленного.
Но даже это маленькое достижение в итоге пошло прахом.
В итоге Тэмин и Чонин не смогли просто пройти мимо друг друга. В итоге они не могут просто остаться друзьями. В итоге они просто выбрасывают Сехуна за борт.

У него чешутся кулаки, но он никогда не сможет ударить Тэмина. Возможно, он покалечит стены соседней комнаты, а, возможно, разукрасит лицо Чонина. Не смотря на Тэмина, Сехун поднимается, чтобы выйти из комнаты.
- Будьте счастливы, - бросает Сехун, подавляя злость.
- Что? – в голосе столько горечи, неверия и отчаяния, что сердце Сехуна просто останавливается. Он поднимает взгляд и тонет в бушующем водовороте вины и боли, опускается на самое песчаное дно.
Тэмин перед ним такой маленький, почти крохотный, беззащитный и худой.
Сехун впервые видит его таким.

Тэмин всегда был сильным. Возможно физически, он кому-то уступал, но силы духа и воли ему всегда было не занимать. Он не падал и даже не прогибался тогда, когда остальные ломались. Стойко переживал все превратности судьбы и рационально решал проблемы. И он всегда крепко держал Сехуна, не позволяя тому упасть, что бы ни происходило. Он всегда был полон энергии, которой хватало не на него одного – он заряжал ею всех вокруг, и Сехуна, который частенько бросал трудные дела на полпути. Тэмин помогал ему, учил, подбадривал. Он был для него не просто парнем, он был и старшим братом, а когда и отцом, пусть и между ними всего год разницы. Тэмин мог бы сойти за идола в древние времена. Он был личным идолом Сехуна. Тэмин улыбался как сотни солнц, и согревал как тысяча. Он тянул за собой, целовал и обнимал так, что Сехун чувствовал себя защищенным, даже от ядерной бомбы. Тэмин не стеснялся проявлять свои чувства, пусть и редко говорил о них вслух.

Тэмин был тем человеком, который бросил бы вызов всему миру, если бы Сехун попросил.
Сехуна переполняет вода и вытекает из глаз.

- Сехун, прости меня, - Тэмин осмеливается подойти и вытирает дрожащими руками щеки Сехуна.
Тэмин пытается помочь Сехуну, как и всегда. Снова перенимает на себя роль старшего, заботясь о Сехуне, игнорируя свою боль. Даже сейчас, даже в такой ситуации, он думает больше о младшем, чем себе, не даёт волю всем свои чувствам, хотя слёзы медленно накапливаются в глазах.
Сехун знает, что сейчас ему нужна помощь.
– Сехун, я всё еще люблю тебя, но, Сехун, я просто не мог больше молчать. Сехун, пожалуйста, прости.

Сехун, Сехун, Сехун, Сехун.
Тэмин зовёт его. Он просит ему помочь.

Сехун обхватывает его талию руками, прижимая ближе к себе, как раньше это делал Тэмин. Он целует его в лоб, ощущая, как ослабевают руки Тэмина и падают ему на плечи. Он чувствует, как судорожно Тэмин дышит ему между ключиц.
- Тэмин, ты…
- Я не хочу от тебя уходить, - Тэмин крепко сжимает футболку на плечах, словно держится за него. Сехун почти не чувствует его у себя в руках, такого тоненького и слабого, но такого искреннего и все ещё решительного. Сехун прижимает его ближе.
- Тэмин, мы что-нибудь обязательно придумаем.
Сехун старается, чтобы его голос звучал как можно твёрже, увереннее, чтобы Тэмин ему поверил, чтобы мог на него положиться. Сехуну хочется достойно ответить на всё то тепло, на все те улыбки, которые Тэмин ему дарил. Сехун заглушает свои эмоции, отбрасывает в сторону злость и эгоизм, потому что это его Тэмин, который просит его о помощи.
Даже если придёт разделить солнце пополам.
Сехун поможет.

memberfest: taemin team, июль, 2016

@темы: group: SHINee, group: EXO, member: Taemin, status: закончен, member: Sehun, pairing: TaeHun

---

[(not) young]

[я не фея, я мужик]

KeyTae; G; general; hurt/comfort
1546 слов

Когда у Тэмина не остаётся сил, приходит Кибом.

Когда у Тэмина не остаётся сил, приходит Кибом.
Видеть Кибома на пороге комнаты неожиданно, Тэмин даже встаёт, чтобы поприветствовать его. Ки не проходит дальше, опирается на косяк и долго смотрит на Тэмина с непонятной грустью в глазах.
— Сильно устал?
Он наблюдает за тем, как Тэмин водит глазами по комнате, словно в поисках другого человека, к которому может быть обращён этот вопрос. Неуверенно сглатывает, чуть прикусывает изнутри губу, мучаясь раздумьями, и возвращает взгляд на Кибома.
— Нет, всё в порядке.
Голос не дрожит, ладони не сжимают ткань штанов, но Кибом знает, что он лжёт. Знает и молчит, кивает Тэмину, словно верит, и выходит из комнаты.

За Тэмина болит душа, и Кибом не знает, как справиться с этим разъедающим чувством, которое, словно кислота, бежит по его организму. До покалывания в пальцах, до сведённых лопаток, до искусанных губ Кибому больно от его беспомощности. Он может только смотреть, как Тэмин изводит себя и путается в проблемах ещё больше, как он улыбается Джонхёну, Джинки и Минхо, которые пытаются помочь, но у них совсем не получается.
Минхо не умеет этого – он только отвлекает Тэмина играми или походами в бар, бросает ему вызовы, говорит их превозмогать, мотивирует наилучшими результатами других. Тэмин с ним на секунды забывается, но в итоге загоняется ещё сильнее. Джинки молча обнимает, совсем редко что-то советует, но показывает, что Тэмин может на него положиться. Тэмин рассказывает ему самые мелкие из проблем, которые, на самом деле, совсем его не беспокоят или которые он уже решил, но Джинки приятно, что ему что-то доверяют. Джонхён постоянно с Тэмином разговаривает. Чаще всего они сидят на кровати Джонхёна, оперевшись спинами о стену и говорят до боли в горле – о будущем, о настоящем, о проблемах. Джонхён смотрит на Тэмина так, как не смотрит никто другой, говорит ему поддерживающие слова, которые некоторым никогда не дано услышать. Он потрясающий друг и болеет душой за Тэмина, но совсем не понимает, что Тэмину от его поддержки только хуже.
Кибом следит за тем, как напряженно Тэмин просматривает видео со своего выступления. Он заглядывает в экран, краем глаза следя за реакциями Тэмина. Вот он удовлетворённо кивает, а вот недовольно морщится, хотя Кибом и в упор не видит ошибки.
— Тэмин, может, ты отдохнёшь хотя бы в машине? — Кибом отворачивается к окну, будто бы и не смотрел в монитор. — После перелёта лучше не напрягать глаза.
— Да, сейчас, — Тэмин отвечает машинально, но Кибом по интонации понимает, что младший даже не понял, что ему сказали.
Тэмин смотрит трёхминутное видео на протяжении всего получаса пути, отматывая на какие-то моменты, шепча себе под нос какие-то замечания и кивая самому себе.

Тэмину определённо плохо, Кибом видит это каждый раз, когда бросает на него взгляд.
У него нет кругов под глазами, он не исхудал, он всё так же смеется над шутками хёнов и со страстью выступает, но Кибом видит, что всё это – напускное, что всё это – никому ненужная маска и маскарадный костюм. Тэмин в душе мечется из угла в угол, разрывается на части, и никто не можем ему помочь, потому что не знают с чем. Потому что Тэмин не даёт им помочь.

— Говорил я тебе, маскируйтесь лучше, — Тэмин смеётся в трубку Чонину, шутит, что скоро отобьёт у него Суджон и лишь в конце подбадривающее говорит, что скандал скоро уляжется, что всё скоро будет нормально, что группе не станет хуже, если они продадут не миллион альбомов, а всего лишь девятьсот девяносто девять тысяч.
Тэмин расслаблен, одна рука у уха, другая на талии, но Кибом замечает в его глазах тихую зависть и почти неприкрытое одиночество. Он оборачивается на других участников и удивляется, что кроме него никто этого не видит.

Тэмин почти не пьёт. Перед ним кружка пива, почти полная, хотя прошло уже три часа, с тех пор как группа остановилась в баре отеля, чтобы выпить. Из-за индивидуальных расписаний они видятся довольно редко, из-за чего хочется отметить групповое «воссоединение». Тэмин припадает губами к кружке редко, только после какого-нибудь глупого тоста или когда старшие начинают чокаться без причины. Припадает, но почти не пьёт, словно просто смачивает верхнюю губу.
Кибом следит за тем, как скользит взгляд Тэмина по остальным участникам, а затем вновь упирается в стол. Кибом понимает, что Тэмин не решается им рассказать о своих проблемах, лишь иногда задумывается об этом, но быстро выталкивает эту мысль из своей головы. Кибому безумно обидно, что никто из них не заслуживает доверия Тэмина.

— Иди, отдохни, — Кибом говорит ласково, как можно нежнее, чтобы Тэмин хотя бы обратил на просьбу внимание. Тот смотрит на Кибома удивлённо, долго всматривается, будто не может поверить в стоящего перед ним человека. Большой палец теребит карман спортивных штанов у шва – старая привычка, от которой Тэмин с трудом отучился лет пять назад.
— До концерта ещё три месяца, новых номеров не так много, давай пока отдохнём, — снова говорит Кибом, чтобы закрепить результат.
— Хорошо, хён, — Тэмин кивает, затем говорит, только после этого идёт к скамейке. Смотря на его спину, Кибому мерещится худенький низенький Тэмин с рыжим хвостиком на макушке. Смотря на такого взрослого Тэмина, Кибом даже поражается, когда тот успел так вырасти.
Они с Тэмином отдалились друг от друга около четырёх лет назад. Кибом всё чаще проводил время со своими друзьями, Тэмин практиковал вокал, гулял с Чонином, закрывался с Джонхёном в комнате. Они продолжали шутить друг над другом в группе и сообща работать на репетициях, но чем дольше это длилось, тем тоньше становилась ниточка, которая их связывала. В 2013 году они перестали разговаривать в машине – в этом просто не было нужны, да и говорить было почти не о чем, если кто-нибудь из одногруппников не поднимал тему работы.
Кибом не замечал этого – люди становятся ближе, люди становятся дальше – это естественно, невозможно постоянно держаться за одних и тех же людей. Кибом был сам по себе, Тэмин рос сам по себе – со своими тренировками, достижениями и проблемами, с которыми всегда умел справляться.
И только сейчас Кибом осознаёт, что Тэмин никогда не справлялся со своими проблемами быстро. Он отмалчивался, в одиночку думал, отмахивался от вопросов, а потом с трудом разгребал всё, что не решил вовремя, потому что слишком много времени уделял мыслям. Тэмин боялся решать проблемы, сколько бы эффективных путей не появлялось в его голове.
Кибом понимает, что перед ним всё тот же несовершеннолетний мальчик, просто в большом теле и с огромными планами.

— Всё нормально, — говорит Тэмин и его поза расслаблена, словно так и есть.
— Никаких проблем, — улыбается он, и его голос звучит уверенно.
— Тебе не о чем беспокоиться, — отмахивается Тэмин, и в его глазах столько искренности, что старшие верят. Верят, забывают и погружаются обратно в свои жизни, оставляя Тэмина тонуть в болоте собственной лжи.

— Всё отлично, — отвечает Тэмин на прямой вопрос Кибома. Они снова стоят в комнате младшего, на расстоянии пяти метров друг от друга, но Кибому кажется, что пропасть между ними гораздо больше.
— Не лги мне, — он чуть повышает голос, просто потому что не хочется быть с ним мягким. Тревога за Тэмина преображается в злость, которая покалывает на кончиках пальцев, сводит лопатки, горит на губах. Кибому хочется накричать на Тэмина, но он знает, что тот не потерпит к себе такого отношения и ещё сильнее отдалится, рассорившись.
— Я… — Тэмин спотыкается на полуслове. В голове пусто, исчезли все заготовленные ответы, он стоит перед Кибомом словно обнажённый догола. Кибом первый за долгое время не верит его словам.
— Если тебе плохо, то так и скажи. Если тебе нужна помощь, не стесняйся этого. Ты не один, чёрт возьми, и уж тем более не герой, чтобы нести это всё в одиночку, — Кибом понимает, что говорит безумно банальные слова, но просто не может остановиться, вываливает всё, что накопилось у него за время наблюдения за Тэмином.
Кибом называет его идиотом, дураком и ребёнком, перечисляет всех людей, которые могли бы ему помочь. Он знает, что звучит это менее красноречиво, чем слова поддержки Джонхёна, и что это совсем не заботливо, как объятия Джинки, но Кибом хочет ему помочь и будет делать так, как умеет, потому что хоть какой-то из старших должен достучаться до Тэмина.
Тэмин, на удивление, выслушивает молча. Не отводит взгляд, не пытается возражать. Он смотрит прямо в глаза Кибома, из-за чего тот теряет весь свой запал и замолкает. На место злости вновь приходит неприятная, холодящая боль. Сердце начинает биться медленнее, когда Кибом всматривается в глаза Тэмина.
Там, за пеленой самостоятельности и гордости, за одиночеством и болью, которую всегда видел Кибом, плещется страх.
Это не временная эмоция и уж тем более не реакция на крики Кибома.
Это маленький мальчик, даже не семнадцати лет, это пятнадцатилетний неуверенный в себе мальчик, который отчаянно пытался не приносить никому проблем, который боялся собственной слабости, который равнялся на старших, который не мог даже быть собой на протяжении всех восьми лет.
Тэмин прикрывает глаза, и Кибом вновь видит перед собой показательно взрослого парня. Тэмин медленно оседает на кровать и опускает голову. Кибом подходит к нему, но не садится рядом, а встаёт перед ним, положив ладонь на макушку и аккуратно потрепав её. Тэмин подаётся чуть вперёд, уткнувшись головой живот Кибома.
— Прошлое не исправишь, поэтому я не буду говорить тебе, что тогда ты принял неверное решение. Но разве спустя столько времени, мы не заслужили твоего доверия, — Кибом с трудом подбирает слова, потому что не представляет, что сказать такому Тэмину, которого он почти никогда не знал — слабому, пугливому. Настоящему.
Тэмин обхватывает руками талию Кибома, тому приходится приблизиться на несколько миллиметров.
Пропасть между ними всё такая же большая, скалы так легко не сдвинуть. Но Кибом ощущает, что выстроить мост между ними можно, пусть на это и потребуется много сил. Он готов их потратить.

memberfest: taemin team, июль, 2016

@темы: group: SHINee, member: Taemin, status: закончен, member: Key, pairing: KeyTae

---

[inquisition]

[я не фея, я мужик]

TaeHun; PG-13; slash; AU
466 слов

За витриной вздыхают купидоны, летают ангелы, носятся бесы и смеются ведьмы.

За витриной вздыхают купидоны, летают ангелы, носятся бесы и смеются ведьмы. За витриной другой мир, который ежедневно манит Сэхуна. Бесы корчат ему рожи, а ведьмы манят пальчиком, но Сэхун каждый день находит в себе силы пройти мимо. Пока однажды он не замечает парня, моющего стекло витрины.
Белые волосы, пухлые губы и до ужаса манящие глаза. Сэхун уверен, что видит в них ад, но всё равно поддаётся и подходит ближе. Когда он открывает дверь магазинчика, все обитатели замолкают и останавливаются в причудливых фигурах, но Сэхун видит, как они переглядываются между собой, спиной чувствует их насмешки.
— Добро пожаловать в наш магазинчик, — шелестит парень сзади Сэхуна и в секунду оказывается перед ним. — Могу я чем-нибудь помочь?
Добродушная улыбка лишь на секунду расслабляет Сэхуна. Он снова поднимает взгляд на глаза, глубокие глаза, в которых он, возможно, будет вариться после своей смерти. Сэхун разглядывает парня перед собой, а тот будто и не против такого внимания, лишь снисходительно улыбается и очень редко моргает.
— Нет, я, наверно, пойду, — быстро выговаривает Сэхун, когда пересыхает в горле. Когда он понимает, что готов здесь остаться навсегда.
Ночью это желание не оставляет его, поэтому Сэхун всю ночь сидит в интернете, пытаясь найти людей с такой же проблемой.
— Я вижу, что наши бесы не оставили вас равнодушными, — говорит продавец, когда Сэхун в очередной раз проходит мимо магазина.
— Эти уродцы никого не оставят равнодушными, — коротко отвечает Сэхун, пытаясь игнорировать рожи бесов за витриной. Продавец выходит ради него из магазина, и в свете солнца он выглядит ещё более прекрасным, красивее ангелов, которых сам же и продаёт, но Сэхун впивается ногтями себе в ладони, обещая не повестись.
— Тэмин, — представляется продавец и протягивает руку для рукопожатия. Сэхун убегает до того, как тот успевает сделать хотя бы ещё шаг.
Людей, сумевших убежать от Тэмина, немного — всего трое, включая Сэхуна, но к ним присоединяются четверо студентов, чьи друзья пропали после близкого знакомства с продавцом. Четверо студентов больные на голову, считает Сэхун, но ещё двое новых знакомых не лучше — они решают поджечь магазинчик, чтобы боле не было подобных случаев.
— Вы только представьте себе, сколько людей он ещё к себе затащил, о которых мы не знаем, — эмоционально говорит один из них. Все остальные его поддерживают.
Игры в инквизицию Сэхуну совсем не нравятся, поэтому он пытается поговорить об этом с родителями, которые, впрочем, уходили ещё до того, как он приходил к самой сути проблемы, пытался остановить своих новых знакомых. Он бы даже полиции сообщил, но проходить по делу сообщником совсем не хотелось. Вместо этого он вечером бежит к магазинчику, чтобы предупредить об этом самого Тэмина.
Но «юные инквизиторы» оказались хитрее Сэхуна — поняв, что он не с ними, они решают перенести дату сожжения. К тому моменту, как Сэхун подбегает к магазину, от того остаются только стены и осколки витрин и полок. И одинокая фигура посреди рыжего безобразия.
Улыбку Тэмина не скрывает огонь. Сэхун понимает, что это не конец.

@темы: group: SHINee, group: EXO, member: Taemin, member: Sehun, pairing: TaeHun, status: однострочник

---

[no chance]

[я не фея, я мужик]

TaeHun; PG-13; slash; AU, angst
476 слов

Чонин качает головой, сминая губы в тонкую полоску.

Чонин качает головой, сминая губы в тонкую полоску. Ничего нельзя исправить, вера, магия — всё бессильно.
Тэмин сминает в руках рукава собственной кофты и отчаянно шепчет: "Ну хотя бы что-то". Чонин только закрывает глаза. Хоть он и экзорцист, но довольно молодой — он впервые сталкивается с таким случаем, абсолютно беспросветным, и именно поэтому для него слишком тяжело смотреть в такие больные глаза. Он молча выходит из комнаты, оставляя Тэмина со своими грехами на кровати позади себя.
Сэхун, стоящий у двери, поднимает вопросительный взгляд на вышедшего Чонина.
— Бесполезно, — отвечают ему.
— Нам нужно было обратиться раньше? — горько улыбается Сэхун, не сводя глаз с Чонина. Он уже и не верил, он просто терпел, одеваясь в водолазки даже дома, натягивая рукава до костяшек, скрывая свою пустоту.
— Это было бесполезно с самого начала, когда он только появился. Всё, что я могу предложить — сбежать от него. Привязать к кровати и просто бежать, он никогда не станет прежним.
— Я не могу убить его, — шепчет Сэхун в страхе, что его услышат за дверью.
— Тебе не нужно его убивать. Просто оставь его, — у Чонина болит душа, поэтому он кладёт руку на плечо, в надежде хоть как-то поддержать.
«Для нас обоих это одно и то же», — думает Сэхун, скидывая руку Чонина и провожая его из дома. После он допивает остывший чай, который оставил на столе ещё с утра, и идёт в комнату к Тэмину.
Тот сидит всё в той же позе, в которой его оставил Чонин — притянув к себе ноги и обхватив колени руками. Он сжимает рукава кофты пальцами, его плечи немного дрожат. Если бы Сэхун не видел его лица, он бы допустил мысль, что Тэмин плачет. Но Тэмин абсолютно немигающим взглядом смотрит перед собой.
— Тэмин, — тихо зовёт его Сэхун. Тот медленно поворачивает голову и чёрными глазами смотрит на Сэхуна. Сэхуна передергивает, он неосознанно сжимает одной рукой запястье второй, на которой ещё свежие синяки. Подходя ближе, он старается дорисовать в своём воображении белки Тэмину, человечный взгляд, но в итоге всё больнее бьётся о стенки пугающей реальности.
Тэмин оказывается около Сэхуна быстрее — буквально в одно моргание — нежно ведёт рукой по щеке. Спускается чуть ниже, задевает рукой ворот водолазки, продолжает скользить по ткани до плеча. Один взгляд, и Сэхун чувствует горячий фантом прикосновения Чонина.
— Я разрешал? — почти басом спрашивает Тэмин. Голос бьёт о стенки сознания, эхом отдаваясь в ушах. Сэхун молчит, предпочитая промолчать. Его снова будут бить, душить, насиловать, запугивать — ему не важно, это будет не Тэмин. Но и лгать себе тоже невозможно — когда бы Тэмин на него не смотрел, он чувствует липкий страх того, что это закончится в любую секунду.
Позже Тэмин тихо плачет, просит прощения и шепчет: «Не бросай меня, пожалуйста. Я не справлюсь». Сэхун обнимает Тэмина, позволяя тому пройтись руками по свежим ранам. Он приподнимает его голову и отвечает почти в губы: «Я с тобой, я не уйду».
И понимает, что с этим не справятся даже двое. Он продолжает что-то шептать Тэмину, смотря в глаза. И боится.

@темы: group: SHINee, group: EXO, member: Taemin, member: Sehun, pairing: TaeHun, status: однострочник

---

[disrepute]

[я не фея, я мужик]

TaeHun; PG-13; slash; AU
201 слово

Тэмин нарезает круги на своём мотоцикле вокруг машины Сэхуна, что безумно раздражает.

Тэмин нарезает круги на своём мотоцикле вокруг машины Сэхуна, что безумно раздражает. Парень без шлема, и развевающиеся выбеленные волосы не могут не привлечь внимания. Сэхун следит за летающей чёлкой добрые полминуты, а потом, решив взять себя в руки, глушит мотор и открывает дверь машины. Мотоцикл сразу же останавливается напротив.
Глаза Тэмина — океан наглости, азарта, соблазнов и напускной мальчишеской ветрености.
Сэхун не сразу находит, что сказать. И не находит вообще.
Он только открывает и закрывает рот, как рыба, потому что Ли Тэмин смотрит вызывающе. И выглядит тоже — в вопиюще узких штанах и кожаной косухе.
Сэхун отводит взгляд, проверить — стоят ли за углами журналисты, которые с радостью бы поймали молодого и слишком дерзкого в делах бизнесмена О за любой погрешностью — будь то мафия или мальчики-шлюхи. Тэмин сошёл бы и за тех, и за других.
— Садись, — коротко кидает Сэхун, возвращаясь в машину.
Тэмин молниеносно паркует мотоцикл и оказывается в машине Сэхуна до того, как тот успевает передумать.
Рука Тэмина опускается на коробку передач, пальцами спускаясь ниже.
— А твоя репутация не пострадает от таких позволений, — томно шепчет Тэмин прямо в уху Сэхуну.
Сэхун давит на педаль газа, выруливая с парковки, не глядя на смеющегося Тэмина. С этим океаном грехов он готов поехать прямиком в ад.

@темы: group: SHINee, group: EXO, member: Taemin, member: Sehun, pairing: TaeHun, status: однострочник

---

[black magic]

[я не фея, я мужик]

TaeHun; PG-13; general; AU
765 слов

Сэхун не верит чёрным магам, да и в магию всякую тоже, но Чжинри противно тянет «оппаааа», и он сдаётся, лишь бы не слышать этого.

Сэхун не верит чёрным магам, да и в магию всякую тоже, но Чжинри противно тянет «оппаааа», и он сдаётся, лишь бы не слышать этого. Чжинри верит в эту чушь, особенно с тех пор как у неё начала «черная полоса в жизни» — родители развелись, с Кристал сильно поссорилась, с парнем рассталась. «Сглазили», — всегда бросает она. Сэхун бы рад её утешить, но он не настолько хорошо знает Чжинри, чтобы подобрать слова, которые успокоят её, он же не Эмбер. Но именно в тот день, когда Чжинри захотела сходить к магу-предсказателю, Эмбер не оказалось в городе. «К предкам ехать надо, не могу же отказать», — говорит она и хлопает по плечу. «Последи за ней, бро, пожалуйста». Вот Сэхун и следит, не отправлять же её одну.
Сэхун видел не мало фильмов, сериалов и аниме, чтобы представить себе этого мага. Это будет девушка с таинственным платком на лице и в старомодном платье. Она поводит по шару/картам/руке посетителя (нужное подчеркнуть), наговорит глупостей, и школьницы ей поверят. Сэхун скептично обводит взглядом тёмный коридор, по которому они идут в комнату к магу.
— Здравствуйте, — кланяется Чжинри и почти сразу садится за стол, пока Сэхун замирает на пороге. Он смотрит в тёмные завораживающие глаза мага и не может оторваться. Маг мужчина, скорее даже парень, с пафосным и показным готичным стилем, но он взглядом вынимает душу. Сэхуна не покидает отвратительное чувство, словно он голый перед ним, что его читают как открытою книгу. Сэхун смотрит на мага не моргая ‒ он боится упустить этот взгляд, словно от этого что-то вообще зависит в его жизни. И смотрит... смотрит... смотрит...
Сэхун моргает только когда Солли одёргивает его за руку, проходя мимо него к выходу. Сэхун бросает взгляд на часы и понимает ‒ он простоял так почти полчаса, просто глядя в глаза магу. А смотрел ли маг на него или это какой-то наркотический запах в воздухе?
— Тоже хотите узнать свою судьбу, — у мага уставший шелестящий голос, Сэхун сглатывает, мотает головой и старается быстрее убраться отсюда, схватив на руку Чжинри.

После визита к магу у Чжинри всё налаживается, она находит себе хороших друзей, и Сэхун этому даже не удивлён — скептически относясь к магическим штукам, Сэхун сам признаёт, что тот маг не простой человек. Потому что откуда-то Сэхун вдруг узнаёт, что его зовут Тэмин. Он всё время думает о том взгляде, о тех эмоциях, которые чувствовал Сэхун, ощущая этот взгляд. Ему хотелось быть полностью узнанным, как бы это ни было страшно.
Осенние опавшие листья, подгоняемые ветром, шелестели на асфальте, напоминая Сэхуну о магическом голосе Тэмина, когда тот обратился к нему. Сэхун плюёт на здравый смысл и идёт к магу.
Тэмин и его комната выглядят точно так же, как и в прошлый раз, словно в этом измерении совсем нет времени. На этот раз маг дождался, когда Сэхун сядет, прежде чем поднять на него взгляд. У мага уставший взгляд и совсем потухшие глаза.
— Змея, — шелестит Тэмин и до Сэхуна не сразу доходит, что он говорит на его языке. — Предатель.
Руки Тэмина двигаются, но Сэхун не следит за этим, смотря только в глаза, которые просто выворачивают его наизнанку, но он получает от этого какое-то мазохистское удовольствие.
— Лиса, — снова говорит маг. — Ложь.
Тэмин хочет сказать что-то ещё, но проглатывает слова, и Сэхун внимательно следит за движением кадыка.
— Крест, — жёстко произносит он. — Нуждается в объяснении?
От холодной интонации голоса Сэхуна бросает в холодный пот, и он приходит в себя. Он смотрит на собственные руки, которые сами вытаскивали «змею» и «лису». «Крест» в руках у Тэмина.
— Поспеши, — бросает Тэмин, прежде чем его голос ломается чуть сильнее, а взгляд становится ещё более потухшим. Сэхун видит в чёрных глазах чьё-то отражение, но точно не своё, и старается быстрее выбежать оттуда.

Магическое наваждение отпускает Сэхуна почти сразу же. Выйдя на улицу, он зарекается, что больше никогда сюда не придёт, как бы его ни манили чёртовы чёрные глаза мага.
— Да он чёрный маг, это же логично, — вздыхает Сэхун и радуется, что его отпустило до того, как он успел отдать этому Тэмину что-то большее, нежели кусочек своей души. Он вытряхивает из головы слова мага и его гадание, считая себя вполне разумным, чтобы не поддаться магической атмосфере снова.

Через месяц Чжинри находят мёртвой.
Родители плачут, Эмбер рвёт и мечет, Кристал истерит, что не смогла вовремя прийти ей на помощь, а Сэхуна не покидает страшное чувство, словно он это знал. Знал, что так будет, и поэтому не мог проронить ни слезинки, словно где-то глубоко в сознании, как в параллельной вселенной, он уже видел Чжинри мёртвой.
— Виновных нашли, — плачется Сэхуну Кристал. — Это те ублюдки, её новые "друзья". Развели наивную Солли на деньги, а затем ещё и изнасиловали.
Кристал не прекращает рыдать, а Сэхун видит в лицах уже заключённых змею и лису, и почти дрожит от шелестящего осеннего ветра.

@темы: group: SHINee, group: EXO, member: Taemin, member: Sehun, pairing: TaeHun, status: однострочник

---

[ - хочешь бросить весь мир?]

[я не фея, я мужик]

TaeHun; G; slash; AU
167 слов

Сэхун роняет голову на сложенные руки, сидя на холодной лестнице какой-то забегаловки.

Сэхун роняет голову на сложенные руки, сидя на холодной лестнице какой-то забегаловки. У него пустой желудок, карманы и сломанный по дороге телефон. А ещё надежда, которая спасительным крючком держит его в сознании, не позволяя закрыть глаза под дождём.
У Сэхуна нет будущего, амбиций и каких-либо конкретных желаний, кроме одного. Кроме одного.
У Сэхуна больше нет семьи и друзей, нет близких людей, которые могли бы в такое время названивать на уже выключенный телефон, параллельно обзванивая больницы и морги. Зато есть человек, который будет искать его под проливным дождём, вглядываясь плохим зрением в тысячи лиц на улицах ради одного.
Ради него.
— Хочешь бросить весь мир? — усмехался Тэмин на крыше, глядя куда-то вдаль. Его глаза были наполнены какой-то тоской. — Пустая жертва.
— Хочешь бросить весь мир? — знакомый осипший от холода и сигарет голос толстым тросом тянет крючок надежды ввысь. Сэхун незамедлительно открывает глаза.
— Зато у меня есть ты, — только отвечает он, поднимаясь за Тэмином. Его руки, как всегда, ледяные, поэтому Сэхун берёт его ладони в свои. Тэмин усмехается и шепчет: «Идиот».

@темы: group: SHINee, group: EXO, member: Taemin, member: Sehun, pairing: TaeHun, status: однострочник

---

[kissing the sun]

[я не фея, я мужик]

TaeHun; slash; G;
339 слов

Ли Тэмин – его личное солнце.

Ли Тэмин – его личное солнце.

Сехун тянется к нему, словно подсолнух, к теплу, к яркости, к объятиям.
Тэмин никогда не скупится на улыбки, не жаден на подбадривающие слова. Тэмин горит и освещает всё вокруг.

Он зажигает Сехуна.

Тэмин стирает слёзы Сехуна и обнимает, словно ребёнка, найдя того в танцевальном зале. Сехун уже два года как дебютировал, а тренировки все ещё не дают результатов. Тэмин не умеет успокаивать – он говорит шаблонные фразы и пугается каждый раз, когда Сехун всхлипывает. Но Сехун верит каждому его слову, встаёт и продолжает практиковаться под ненавязчивым вниманием Тэмина.
Сехун следит за соло промоушеном Тэмина и зажигается еще больше, остаётся дольше всех в тренировочном зале, а иногда просит Тэмина посмотреть на его результаты. Тэмин смотрит снисходительно и всегда хвалит, порой даже треплет по голове. Сехун радуется, как ребёнок.
Сехун влюбляется в Тэмина. Он осознаёт это еще на третьей встрече, когда Тэмин ведёт его в больницу посреди ночи после неудачной тренировки. Сехун не повредился во время танца, нет, просто он так вымотался в тот день, что упал с лестницы. Чонин снует туда-сюда в панике, а Тэмин хладнокровно отдаёт его врачам и даёт другу подзатыльник за кипиш. Благодаря спокойствию Тэмина, Сехун не впадает в размышления о том, как же группа будет выступать и не изводит себе нервы.
В Тэмина невозможно не влюбиться, думает Сехун, смотря на то, как Тэмин смеется со своими участниками на сцене, как избивает Джонхёна и покорно служит стульчиком для Минхо. Сехун смотрит с завистью, потому что к нему Тэмин никогда не подходит на сцене.
На Тэмина невозможно злиться, думает Сехун, когда Тэмин отказывается приходить на его тренировки.
- Ты взрослый парень, Сехун, нужно научиться самому видеть свои достижения и недостатки, - Тэмин говорит с виноватой улыбкой на губах и уходит, похлопав по плечу. Сехуну невыносимо больно, но еще сильнее ему жаль, что он заставил Тэмина чувствовать его виноватым перед собой.
Сехун кланяется ему вслед, даже если Тэмин этого уже не видит.
Осенью солнце всё такое же яркое, такое же светлое и подсолнухи к нему всё так же тянутся, даже если оно совсем не греет.

@темы: group: SHINee, group: EXO, member: Taemin, member: Sehun, pairing: TaeHun, status: однострочник

---

[heaven]

[я не фея, я мужик]

BaekYeon; het; G; flaff
151 слово

В голосе Бэкхёна только любовь.

В голосе Бэкхёна только любовь.

Он обнимает Тэён сильнее, еще сильнее, чтобы чувствовать её сердцебиение у своего. Тэён улыбается ему за плечо, перебирает пальцами испорченные краской волосы и сама прижимается ближе, чтобы слиться чуть ли не воедино.
Бэкхён мог бы стоять так вечность.

Он поднимает руку вверх по спине, на острые лопатки, прорывающиеся сквозь майку как ангельские крылья, слушает мелодичный шёпот и наслаждается теплом.
Для него Тэён - истинный рай.

Тэён прячет лицо в шее Бэкхёна, ладонями сжимает рубашку на плече. Он готова потратить тысячелетия на их объятия, нежность. Готова потратить тысячелетия только на Бэкхёна.

Их отвлекает шум снаружи.

Тэён делает аккуратный шаг назад, неловко улыбается, как маленькая девочка, смущенно смеется. Бэкхён на короткое мгновение касается её руки, перед тем как первым выйти из тёмной, ненужной гримёрки.

Тэён опирается на стену, прижимает две руки к груди, отсчитывая минуты, прежде чем выйти после Бэкхёна. Маленький рай жмется меж её рук к сердцу.

май, 2016

@темы: group: SNSD, group: EXO, member: Baekhyun, member: Taeyeon, status: однострочник, pairing: BaekYeon

---

[детские сказки]

[я не фея, я мужик]

Taehyun, Wendy; het; G; AU, angst
218 слов

Интересно, сможет ли она выжить, если сожжёт обрывки этого сердца?

Интересно, сможет ли она выжить, если сожжёт обрывки этого сердца? Сможет ли выжить, полностью лишив себя него?
Сынван стоит у камина. Рыжие тени играют на её жёлтых волосах, будто поджигая их. В спину бьют яркие краски ночного города – она всё еще не научилась закрывать окна.
Сынван оборачивается на шум в коридоре, крепко сжав в кулаке ношу. Маленькие обрывки ничего не весят в руке, но тоннами лежат на её сердце.
- Все уже собрались, - коротко говорит Сыльги и почти сразу выходит. В её глазах полно понимания, ведь они всегда делили между собой тайны.
Все, кроме Тэхёна.
Сыльги была той, что помогла им победить крыс и пиратов, была той, что шла вперёд и выносила уроки из ситуаций. Взрослела.
Она с лёгким сердцем сложила все игрушки, забыв обо всех приключениях, оставив каждого из них жить дальше. А Сынван не отпустила Тэхёна.
Она молча была около него даже тогда, когда Сыльги уже не верила в него.
Тэхён благодарно ей улыбался и называл Венди.
Но Венди не смогла его уберечь.
И вот, вновь в новогоднюю ночь, Венди держит в руках крохотное разбитое сердечко, не в силах его отпустить. Венди эгоистично складывает его в маленький мешочек и вешает на шею. Венди найдет Тэхёна вновь и вернет ему изрезанное сердце.
Сынван отходит от камина, разжимает кулаки и чувствует, как спадает ноша с ее сердца.

май, 2016

@темы: status: однострочник, group: Red Velvet, group: Winner, member: Taehyun, member: Wendy, pairing: WenTae

---

[путеводная звезда]

[я не фея, я мужик]

Taemin/Sehun; slash; G; AU
108 слов

Всё совсем не хорошо.

Всё совсем не хорошо.
Сэхун старается дышать глубже, мыслить трезво, но солёный воздух приятно щиплет горло.
Сэхун открывает глаза навстречу океану. Тэмин улыбается ему в ответ.
Всё совсем не хорошо, думает Сэхун. Он тонет в глазах Тэмина, тает в его объятиях.
Сэхун готов бросить весь мир ради него. Попрощаться с привычной жизнью, запрыгнуть на корабль и уплыть в поисках на край света, в поисках Атлантиды или ящика Пандоры, плыть и плыть, останавливаться в неизвестных ему странах, ночевать в несуществующих городах.
Потому что с ним будет Тэмин - его путеводная звезда, его солнце, его луна, его мир.
Его океан.
Который всегда ему улыбается, протягивает руку и зовёт за собой.

май, 2016

@темы: group: SHINee, group: EXO, member: Taemin, member: Sehun, pairing: TaeHun, status: однострочник

---

[Neverland]

[я не фея, я мужик]

Minseok, Jinki; G; general; AU, drama
192 слова

- Туда можно только детям, в противоречивый Неверлэнд, - заговорчески шепчет Минсок.

- Туда можно только детям, в противоречивый Неверлэнд, - заговорчески шепчет Минсок. Джинки только пожимает плечами - его никогда не интересовали такие глупости. Он возвращает свое внимание к почти растаявшему мороженому. Но Минсок не заметил его реакции, продолжая строить воздушные замки Неверлэнда, представляя, сколько всего он сможет сделать, сколько детей будет вокруг него и сколько часов подряд они будут играть. Вечность.
Мама Минсока зовет его домой из окна именно в тот момент, когда он снова делится с Джинки своими мечтами.
- Возможно там у меня будет свой телефон, на котором будут игры, - договаривает Минсок и убегает домой.
Десятилетний Джинки не придает этому значения.

Двадцатилетний Джинки не может спать из-за этого разговора последний год.
- Минсоги хочет есть,- забегает на кухню взрослый на вид парень, сразу садясь за стол. Он болтает ногами под столом и смотрит на то, как Джинки говорит завтрак. - А можно сегодня сосиски? Мне надоела яичница, - дует губы Минсок и растекается по столу.
- Хорошо, но только сегодня, - устало говорит Джинки. Минсок что-то радостно щебечет, а ровно в половине девятого подрывается к телевизору, включая 11 канал на котором веселой песней начинает мультфильм.
Джинки устало садится рядом.

май, 2015

@темы: group: SHINee, group: EXO, member: Onew, status: однострочник, member: Minseok

---

[вперёд, к солнцу]

[я не фея, я мужик]

Chanyeol/Key; G; slash; AU, hurt/comfort
164 слова

"Туда, вперед, к солнцу" - неустанно повторяет Ки и бежит, старается, делает, не понимая, что бежит в колесе.

"Туда, вперед, к солнцу" - неустанно повторяет Ки и бежит, старается, делает, не понимая, что бежит в колесе. Он просто бежит вперед, заваливая себя работой, обещаниями, все это героически выполняя, но постоянно стоя на месте, хоть и бегом.
Чанёль почти не выходит из дома - он ежедневно играет разные мотивы, даже не стараясь их записывать - кому они сдадутся? Он вытягивает ноги и почти не двигается, только проводит пальцами по струнам, играет, играет и играет, пока однажды не вываливается из колеса.
Ки шипит на него каждый день, вздыхает, но не кричит - сил просто нет. Он опускается на старый диван и засыпает без ужина. А Чанёль перебирает его волосы как струны, и думает, думает, думает, пока однажды, наконец, не действует.
Он вываливает Ки из его колеса, заставляет идти медленно, но двигаться. Он перебирает его волосы, успокаивая, держит за талию - поддерживая и шепчет глупости на ухо, когда Ки плачет и готов сдаться.
Но Ки продолжает идти вперед, потому что его ведет Чанёль.

март, 2015

@темы: group: SHINee, group: EXO, member: Key, status: однострочник, member: Chanyeol, pairing: ChanKey

---

[я не фея, я мужик]

Luhan, Junmyeon; G; general; AU, hurt/comfort
134 слова

И прыгает.

И прыгает.
Спрыгивать с насиженного места - не страшно, как казалось.
Лухан закрывает глаза, как при полетах на высоте и делает шаг вперед.
Лететь еще менее страшно, чем спрыгивать - ничего назад не вернуть, шаг назад не сделать, а ветер даже приятно обдувает кожу. На несколько мгновений может даже показаться, что это - свобода.
Падать на землю - всегда больно. Падение после полета всегда кажется чем-то неожиданным, чем-то внезапным, сколько бы летающих островов не смени.
Больно - когда тебя собирают как мозаику. Чунмён не жалеет его, не упрекает, он терпеливо помогает Лухану, без нежности поднимая на ноги.
Лухан улыбается Чунмёну - это не больно. Не больно, когда Чунмён обнимает его и снова учит ходить. Не больно - приятно.
Но взгляд не отходит от края за спиной Чунмёна, забыв прошлую боль. Не сдержавшись,
Он бежит.

март, 2015

@темы: group: EXO, member: Luhan, status: однострочник, member: Suho

---

[я не фея, я мужик]

Baekhyun; G; general; AU, drama
176 слов

Мир Бэкхёна идет трещинами и разваливается некрасивыми осколками.

Мир Бэкхёна идет трещинами и разваливается некрасивыми осколками. Всепоглощающий огонь лишил его не только дома, он лишил его лица, а, следовательно, и работы. Бэкхен бы заплакал от своего нового отражения в зеркале, если бы это было не так больно.
Ожоги, будто свежие, болят сильнее с каждым днем, щелочью доходя до костей. Бэкхён кричит от боли каждую ночь, доктора лишь пожимают плечами.
- Мы не можем больше вкалывать вам обезболивающие, - объясняется Минсок, медбрат, ухаживающий за Бэкхёном. - Ваш организм ослаблен и может неверно отреагировать на лекарство.
Бэкхён не отвечает обгоревшими губами, они и так кровоточат каждую ночь. Он только думает о том, чтобы какой-нибудь молодой медбрат во время ночной смены вколет ему это чертово обезболивающее, на которое организм отреагирует совсем не так, как надо, потому что слушать каждый день по новостям о своей развалившейся карьере модели - больнее всякого ожога.
"Кому нужны обгоревшие модели" - бросает одна из его коллег на шоу.
Бэкхён не сдерживает слез, которые задевают все его ожоги, принося неизмеримую боль.
- Действительно, кому - еле шелестит губами Бэкхён. Ему хочется сгореть заживо.

март, 2015

@темы: group: EXO, member: Baekhyun, status: однострочник